Такие обстоятельства (Хабаров) - страница 16

«Проблемы» с руководителем полётов имели место в Главном зале управления ЦУПа.

Мелочь, конечно, но характерная. Такие кунштюки не по мне. На новом месте и в новом качестве. Впрочем, их не особо брали в голову. Перебрасывались мнениями, пока шли до проходной.

– По-моему у вас что-то личное.

– Да, нет. Ничего. Я всегда считал его мальчиком, не особо заслуживающим внимания. Таким, как и многие.

– Нет, нет. Не спорь. И без микроскопа видно: вы в чём-то пересеклись.

– Не вижу повода. Просто вожжа попала под хвост. Тоже мне герой.

– Не просто, а Дважды Герой.

– Нам на голову.

– Воспринимай его, как проблему климата.

– Да, сходная тенденция.

«Ну, и чучело, – думал я. Выходит, этим бросает мне вызов». Сменный это заметил и даже подмигнул: «А что поделаешь? Такие теперь порядки». Мигнул и оператор «Зари». Не нравятся мне такие отношения. С чего не возлюбил? А было время, когда я его просто не замечал. Он был для меня в числе прочих, готовящихся к полёту. Помню его на стадии ожидания, в коллективе ему подобных. Тогда нужно было быть скромным и коммуникабельным. И он был скромен и терпелив. Затем состоялись долгие полёты, и в радиопереговорах он уже позволил себе. На моё замечание и упрёк экипажу ответил: «Сева, хватит заниматься словоблудием».

После полётов его водили по залам управления и объясняли цуповскую суть. Смотрелось это данью обычной любознательности. Кого здесь прежде не водили экскурсией. Он выглядел обычным почётным визитёром, хотя с виду был многообещающе строг. А после утверждения руководителем полётов, появлялся в зале управления «богом из машины», неожиданно, заставляя трепетать.

Существовала официальная иерархия, но было и особое отношение к тем, кто раньше начинал, знал всех и был повсюду вхож. Таких можно было по пальцам пересчитать. Это давало нам шанс индивидуальной проходимости, неофициального решения проблем и этикета человеческих отношений. У нас была своя история, и космонавты в нашей среде не казались особенными людьми, при всём к ним уважении. Не выпячивались в нашем присутствии. Не чувствовал и он себя в своей тарелке при этом общении. Такое походило на жизненное, в молодости, когда при всех твоих достоинствах девушки не замечают тебя.

А что мне он? Вроде бы из ничего. Подобные красочки мне на новом месте не светили. Обидней всего, что он из того самого подразделения, что когда-то я с нуля зачинал, а наладив ушёл на вольные хлеба. Понимание тому я не находил, разве что наоборот желание доказать свою самостоятельность. Оставались там и мои друзья-соратники, связанные разве что воспоминаниями. А он после полётов колобком ушёл и от дедушки, и от бабушки. Стал самостоятельным. Да, бог с ним. Ну его к богам, но всё-таки, согласитесь, неприятно.