Неизвестно, сколько занимал поход в уборную, но за это время изменилось многое. Та Даша, которая тараторила без остановки и отворачивалась в случае малейшей паузы в разговоре, теперь сидела молча, уставившись на Войну. Она с поразительной жадностью ловила каждое его слово. Не оставалось сомнения, что вся окружающая суматоха отошла для нее на второй, третий план, или вовсе перестала иметь какое-либо значение. Именно поэтому Даша не заметила, как Володя оперся на спинку стульев.
– Нас с малых лет дрессируют, чтобы мы жили по правилам, – в своем экспрессивном стиле утверждал Война. – Раз они всю жизнь это делали, то и мы должны. Но я так не считаю. Я не собираюсь становиться заложником рутины, у меня есть собственные взгляды. При таком положении вещей, что может дать мне система образования?
– Знания, – предположила Даша.
– Нет. Все самые ценные знания мы обретаем сами, без чьей-либо помощи.
– Тогда образование нужно хотя бы для того, чтобы найти хорошую высокооплачиваемую работу.
– Именно! Только для работы! Но как по мне, лучше делать то, что нравится. Посвятить себя чему-нибудь одному, а не разрываться по разным направлениям, чтобы успеть во всем чуть-чуть. Чтобы добиться успеха, нужно направить энергию в русло.
– Например? В какое направил бы ты?
– Мне нравится драться. Это моя страсть. Я могу завалить любого. – Собственная хвастливость забавляла Войну, а вместе с тем и Дашу, пробуждая в ее лице какую-то озорную, игривую улыбку. – Осталось только придумать, как на этом можно зарабатывать!
– Возможностей много. Можешь прижать кого-нибудь в подъезде.
– Нет, попадать мне в неприятности нельзя, а то опять в тюрьму посадят.
Даша вскинула голову и залилась таким искренним смехом, что Володя, стоявший сзади, окончательно растерялся. Почему она смеется? Война сказал что-нибудь смешное?
– Какой же ты дурачок!
– Звучит не так обидно. Будто комплимент.
Даша облизала губы, награждая Войну прямым бесстыдным взглядом.
– Мне нравится твоя внешность, она любопытная.
– Это из-за бомбера, я уверен.
– Да. Черный цвет порочен. – Она указала на свои крашеные волосы.
Война не отвел глаз, как сделал бы Жемчужный Володя, а только пристальнее посмотрел на девочку.
– Я заметил. Только ты слишком молода, чтобы связывать себя с пороком.
– Ты так думаешь? – Ее глаза подернулись блеском. – Сколько мне лет дашь?
Война изобразил недоверчивый прищур.
– Около пятнадцати.
– Мне уже шестнадцать, – улыбка победителя распустилась на ее губах. – И я далеко не такая маленькая, как ты думаешь.
– По-настоящему взрослая?