– Не знаю. Наверное, дня три назад. Или больше.
– Соберите его вещи, повезём в стационар.
– Нельзя ему в больницу.
– Ну как нельзя-то? Ты ж сам видишь, одной ногой он уже…, – врач удивлённо вскинул брови. – Отец, подумай. Давай его документы, в два счёта довезём – дороги сейчас пустые, – и он достал рацию, чтобы вызвать медицинского брата, что ожидал в машине.
– Нет у него документов.
– Вот дела…Ну а нам-то что делать?
– Помоги. Умоляю, помоги!
– Так нет у меня таких лекарств, отец! Не выдают нам. Пойми меня! Я вколол ему сейчас средство, но оно слабое для такого случая. Может и не помочь или только временный эффект даст. Как же я помогу-то?
– Пиши, какие лекарства надо. Я всё куплю.
– Подумай, батя, может в больничку?
– Пиши.
Врач задумался, закусил нижнюю губу, размышляя над сложившейся ситуацией. Для Назара Петровича время остановилось. И та минута, за которую принимал решение врач, казалось, длилась дольше, чем семичасовой бросок по пересечённой местности.
Врач в раздумье, поскрёб пальцами подбородок, затем кивнул сам себе, склонился над столом и начал писать. Через некоторое время протянул ему листок с перечнем лекарств. На втором листе подробно написал, как принимать и какие уколы когда ставить. Назар Петрович неуклюже сунул ему деньги в карман – впервые в жизни он давал взятку:
– Сынок, я прошу никому ни слова. Нельзя, чтоб о нём знали, – так стыдно ему ещё никогда не было.
– Отец, ты чего? Забери – на лекарства пригодится. Те, что я написал тебе, – дорогие, но эффективные. А в журнале оформим как обострение астмы, идёт?
Старик кивнул.
– Ты не тяни, иди в аптеку. Мы бы и сами сходили, но не положено нам, каждая минута дорога, отчёт с нас требуют, – он виновато пожал плечами.
– Я всё понимаю. Спасибо вам.
Старик проводил бригаду до двери и вышел на лестничную площадку. Постучал в соседнюю квартиру. Дверь открыл парень лет двадцати пяти, в вытянувшемся трико и небритый.
– Дядь Назар, чего? Я ж не шумел вчера. Тихо сидел, пиво пил, один, девок не водил.
– Знаю, Славик, знаю. Я не за тем. Помощь твоя нужна. Вот деньги, сходи в аптеку, купи всё по этому списку. Но очень быстро. Сдачу себе оставь, – и он протянул пятитысячную купюру.
– Понял, дядь Назар. Я сейчас, только кроссы надену и куртку, – Славик только сейчас обратил внимание, что сосед какой-то не такой, и руки у него дрожат.
Назар Петрович вернулся в комнату. Он не знал, что делать и чем заполнить время до прихода Славика с лекарствами. Наконец он встал у окна, постарался сосредоточиться на том, что происходит за стеклом, изредка, оборачивался и смотрел на Алишера, убеждаясь, что тот дышит. Он ругал сам себя: