– Что ты тут делаешь? А ну, вылезай! – скомандовал он.
Но тот только сильнее прижался к дальней стенке.
– Вылезай, кому говорят! – повысил голос.
Тишина.
– Сейчас же подойди ко мне! – его раздражало непослушание.
Молчание. Молчал и Назар Петрович, нет у него опыта работы с детьми, молодые солдаты – это уже не дети! Но интуиция подсказала правильное решение, и уже более спокойным и тихим голосом он произнёс:
– Выходи, малой. Не обижу. Обещаю. Слово офицера даю.
Тогда к нему осторожно вылез мальчишка. Чёрные волосы спутались, местами на них налипла глина. Большие светло-карие глаза смотрели враждебно, то и дело мелькал в них огонёк страха. Он еле уловимым движением плеч попытался отряхнуть пыль с одежды, которая, несмотря на пятна, оказалась вполне добротной. Было что-то в этом движении брезгливое, говорящее о том, что неопрятность доставляет ему дискомфорт. Горбатым носом он шумно вдыхал воздух, при этом ноздри его слегка расширялись. А вот кожа, на удивление, оказалась светлой. И на вопрос о национальности мальчика однозначного ответа сразу и не подберёшь: чувствуется смешение кавказских и славянских кровей.
– Кто ты? Откуда? Почему сидишь под балконом? От кого прячешься?
Мальчик молчал.
– Отвечай, когда взрослые спрашивают!
Опять молчание. Вот ведь упрямец!
– Голодный? – решил сменить тактику Назар Петрович.
Мальчик кивнул в ответ, как-то виновато, как будто стыдясь своего голода.
– Вот незадача, и покормить-то тебя нечем… Где твои родители?
Тишина.
– Почему ты один? Почему ты прячешься?
Не отвечает.
– Ну что ж. Не хочешь – не отвечай, мне и не надо. Обещал не обижать, не обижу. Но в полицию отведу. Негоже ребёнку под балконом сидеть!
– Не надо в полицию – прошептал мальчик.
– Вот так раз! Я-то думал, ты немой, а ты говорить можешь! Давай-ка сядем на скамейку, расскажешь, откуда ты под балконом и почему не хочешь в полицию.
Но мальчик не сдвинулся с места. «Упрямый малец!», – подумал Назар Петрович.
– Чего ж ты так боишься-то? Ведь сказал – не обижу! Ну да ладно, твоё дело. Не хочешь помощи, значит, не помогу. Нельзя помочь силой. А ты, как вижу, уже самостоятельно принимаешь решения. Сколько лет-то тебе, малой?
– Тринадцать.
– У, большой! Скоро в армию. В каких войсках хочешь служить?
– Ни в каких.
– Как это так? Все мальчишки хотят воевать, служить.
– Я мира хочу.
– Хм…
Какая-то мысль зародилась в голове старика, но тут же ускользнула.
Взглянул на часы – скоро обед, пора домой.
– Ну что, малой, в последний раз спрашиваю – помощь нужна?
Мальчик отрицательно помотал головой.
– Ну, тогда я пошёл домой. А ты как знаешь. Насильно мил не будешь, говорят.