Утром следующего дня Назар Петрович чувствовал себя намного лучше, можно сказать, новеньким. Так происходило всегда – он редко болел больше трёх дней, а зачастую достаточно отлежаться денёк, и всё. «Гены не проведёшь, – говаривал он. – У меня и дед был богатырём – косая сажень в плечах, и прадед жил, на здоровье не жалуясь». Позавтракав, он составил список продуктов и вышел в гастроном. Заглянуть в свой любимый дворик решил после покупок: покормить мальчонку нечем. Не кашу же ему тащить в баночке, ей-богу?! В магазине он набрал продуктов, сверяясь со списком. Последним пунктом был: «Еда пацану». Вот тут он призадумался. А чем его накормить-то? Вернулся в торговый зал, обошёл все стеллажи и, не придумав ничего лучше, положил в корзинку ржаной хлеб, бутылку с лимонадом, пару бутылок питьевого йогурта. Он совершенно не представлял, чем кормить тринадцатилетнего ребёнка. Его родному сыну уже почти сорок, и он давно кормит себя сам. А внука своего (может, уже и внуков) Назар Петрович ни разу не видел.
Добравшись до детской площадки, Назар Петрович устало присел на скамью и позвал:
– Малой, ты тут?
Ответа, конечно же, не последовало, он и не удивился. Встал, подошёл к балкону, слегка нагнулся и сказал более тихим голосом:
–– Пацан, выходи. Это я. Я не обижу. Обещаю. Я покушать принёс.
Послышалась возня – осторожно вылез мальчик. Он похудел, слегка осунулся и в общем выглядел неважно. Старик молча протянул ему пакет с едой. Мальчик, так же молча, взял и вопросительно взглянул исподлобья на Назара Петровича. Тот кивнул в знак согласия, и мальчик, судорожно распаковав пакет, начал кушать. Назар Петрович не отвлекал. Но когда ребёнок съел половину, остановил:
– Не ешь всё сразу. Оставь на вечер. Завтра я еще принесу.
Мальчик послушно дожевал и сложил остатки еды в пакет. И остался стоять, не зная, как ему поступить. Стояли молча, затем старик проговорил:
– Пойдём сядем, тяжело мне долго стоять. Торопился я к тебе, даже воды не купил.
Мальчишка послушно пошёл за ним. На скамейке также сидели безмолвно.
– Давай с тобой заключим договор, малой? Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Но только честно, без обмана. Отвечать не захочешь – молчи. Всё, что ты скажешь, дальше моих ушей не уйдёт, в полицию я тебя не сдам и никому о тебе не расскажу. Идёт?
Мальчик молчал минуты три, думал и хрипло произнёс:
– Идёт.
– Почему ты сидишь здесь?
– Мне некуда пойти.
– А где твой дом?
Молчит. Хорошо, попробуем по-другому.
– Родители живы?
– Нет.
– Ты вчера кушал?
– Немного.
– А где достал? Украл?
Казалось, эта фраза, как острая бритва, полоснула мальчика по живому. Он даже пошатнулся слегка. Назару Петровичу показалось, что будь перед мальчишкой ровесник, то он непременно кинулся бы на него с кулаками.