Угрюмый, раскрыв жестяной инструментальный ящик – «шарманку», достал ключи и что –то ковырял в моторе, бубня под нос ругательства и зачем-то матеря мастера своей бригады. Возможно, по его мнению, именно мастер смены был виноват в поломке мотора. Остальная троица созерцала окрестности, передавая друг-другу полторашку пива, отхлёбывая по-братски. У кормы лодки толклась набежавшая стая малявы, с интересом рассматривая манипуляции Угрюмого.
Спустя пятнадцать минут, мотор снова ровно зарокотал и повёл лодку дальше. Три Вована и Стасян продолжили свой путь.
Дачные участки скрылись за поворотом, река текла между двух высоких и длинных гор по обоим берегам, на узкой береговой полосе тут и там стояли туристы, кто рыбачил, кто загорал, кто просто сидел за столом, созерцая течение. Река текла тысячи лет, по её берегам многое менялось. Сменялись люди, населявшие берега, сменялись культуры. Менялась и сама река, переворачивая огромные валуны в русле во время весенних паводков. И там, где вчера был ровный ход для лодки, сегодня мог лежать валун или топляк, на которых легко можно было не только винт оборвать, но и мотор утопить, ударившись о незаметное на поверхности препятствие на скорости.
Для наблюдения за руслом, Стасяна посадили на нос лодки. Стасик лежал, распластавшись на носу и крепко вцепившись в лодочную цепь, намотанную на носовую скобу лодки, всматривался в набегавшую воду.
Вдруг Стасик, резко обернувшись к попутчикам, замахал рукой в сторону левого берега, пытаясь обратить их внимание. Там два мужика, тащили безвольное тело третьего к воде, подтащив его к кромке берега, они скинули безвольное тело в воду. Вовка лишь взглядом проводил эту загадочную троицу, лодка пролетела дальше, и загадочный эпизод скрылся из–виду. Проявлять излишнее любопытство, в старом краю ссыльных каторжан было не принято.
Навстречу Стасику прошла деревянная плоскодонка на моторе, с мужиком на корме и двумя лайками, гордо опершимися передними лапами о носовой борт и смотрящими вдаль, как Стасик. Весёлые собаки, махая закрученными в бублик хвостами, облаяли серьёзного Стасика.
Лодка настойчиво пробиралась вверх по течению, проходя мимо нависающих над водой высоких замшелых каменных утёсов, о подножие которых разбивались нагоняемые пробегавшими лодками волны, мимо огромных пустых полян, где ещё полвека назад стояли лесозаготовительные посёлки и кипела жизнь, а ныне уже ничего не напоминало о былом.
Стасик, так и лежащий на носу лицом вперёд, поднял руку, Угрюмый сбавил ход и повернул нос лодки вправо. По левому борту под водой прошла куча затопленных брёвен, переплетённых в какого-то подводного противотанкового ежа. Это, во время половодья славно повеселилась река на излучине, стащив в кучу окаменевшие брёвна, смотав их между собой поднятыми со дна обрывками ржавых тросов и толстой проволоки, в изобилии лежащих на дне со времён бурной индустриализации и молевого лесосплава. Неприятно бы было влететь в этот подводный куст остатков прошлого.