– Ну что ж… Завтра. Двадцать третьего мая, часов в пять-шесть вечера… – он сверился с ежедневником на столе. – Да. Я назначаю операцию на завтра. Приходите в клинику часам к восьми утра. Вас начнут готовить. Ну, и встретимся в операционной. Не переживайте. Постарайтесь хорошо отдохнуть этим вечером и выспаться. Всё будет хорошо!
Уже попрощавшись, она задержалась ещё на пару мгновений, восхищённая видом, открывшимся ей из большого окна его кабинета. На фоне пронзительной лазури майского неба качались лёгкие белые облачка. А ниже, ближе к земле, эфир воздушных расцветок обогащался насыщенными зелёными, синими, красными и жёлтыми мазками расцветшей по весне жизни.
Поздний вечер. Двенадцать лет спустя. Звёздное небо далёкой страны над головой. Страны-мечты для миллионов и миллионов людей со всего света, коих притягивают бесконечные возможности и богатство этого Рая на Земле. Казалось бы, зачем этой стране, у которой есть всё, что-то красть у него? И всё-таки она украла.
Он крутит в руках телефон, вновь и вновь ввинчиваясь в водоворот своих мыслей. Нет, не хочу. Зачем? Что это изменит? Экран становится ярче вслед за словами его письма к ней.
«…Знаешь, я действительно боюсь того, что в моей душе, в моей памяти связано с тобой. С одной стороны, рад, что ты там. Но с другой… Это как сказка, в которой так и неизвестно, чем всё закончилось. И закончилось ли? Пока не знаешь её финал, ведь можно придумывать любой. Какой хочется. Но если вдруг узнаешь всё, что скрыто, то от этой роскоши возможного уже не останется ничего. Не останется места для любого финала. Только для одного. Но какой он?
…Есть такая концепция, что вся бесконечность вселенной, помноженная на миллиарды лет её существования, нужны только для того, чтобы всё, что имело хоть малейший шанс произойти, – произошло. И в этом пространстве для этого шанса нашлась бы ещё одна своя Земля и ещё одно своё отпущенное время. Я чувствую, что где-то там, есть такая планета и такое время… Где-то там… Где мы с тобой вместе.
Эту планету не разглядеть ни в один телескоп. Но я уже много лет ощущаю, как она скользит по неведомой орбите где-то в холодных глубинах бесконечного космоса. И знаю, что есть лишь одна возможность попытаться увидеть её. Посмотреть в глаза, тебе – в мои, мне – в твои. И, может быть, нам удастся рассмотреть среди совсем других мыслей и забот, среди образов окружающих нас людей и омывающих нас волн чьих-то отношений, эту маленькую, как песчинка, нашу с тобой планету…»
И всё-таки нет! Да… Нееет… Но легкое касание экрана уже делает эти строки недосягаемыми. Теперь они принадлежат хитросплетениям оптоволоконных кабелей, отдалённо напоминающим переплетение их судеб. И, наверное, ещё раньше, чем он осознал свой порыв, свой свершившийся прыжок в бездну, его слова высветились на экране её телефона.