Меня поражало ее спокойствие. Вспоминая, хочу сказать, что её манера общения с учениками, уважение к нам, присутствовавшее в голосе, во взгляде, на инстинктивном, неосознаваемом, необъяснимом для меня уровне усмиряли нас. Несмотря на свою сдержанность и кажущуюся отстранённость, она была общественно активным человеком. Дама помогала нам рисовать стенгазеты–, он то ли ласково, то ли грустно усмехнулся,– вы сейчас и слов-то таких не знаете. Еще она интересовалась нашими литературными вкусами, приглашала по выходным к себе для чтения. И на кофе с "Раковыми шейками". Конфеты были вкусными, но со временем коннотация названия стала совсем негодной для моих ощущений-профессиональная деформация, так сказать.
У нее была потрясающая библиотека для юношества. И муж. Большой начальник. Кажется, сделал блестящую военную карьеру- так мне помнятся её слова. Она всегда говорила о супруге и о недавно закончившейся войне (шёл 1953 год) с большим почтением. При упоминании в разговоре называла мужа исключительно по имени и отчеству. Критично относилась к женщинам, предавшим своих мужей и возлюбленных, ушедших на фронт. Воинов-победителей чтила царями1, как бы ни высоко это звучало. Именно такую ссылку я обязан дать, чтобы вы поняли смысл её присказки, произносимой в моменты, когда беседа заходил об изменах супруг во время войны и ей приходилось осуждать неверных: «Caesaris uxorem tam suspicione quam crimine carere oportet»2.
Преподавала она у нас только в 8 классе. 1 сентября, когда мы стали 9 «А», на торжественной линейке директор объявил, что те, у кого она раньше вела математические предметы, получат преподавателя на замену. Так мы узнали об её увольнении.
На учителях исчезновение этой привлекательной женщины никак не отразилось. Получить от них информацию о причинах её исчезновения для успокоения наших пытливых сердец не удалось. В ближайшую субботу мы с одноклассниками решили наведаться к ней в гости.
Я и ребята отлично знали адрес, так как не раз бывали гостями её библиотеки. Сформировался отряд из четырех представителей нашего класса, движимых серьёзным намерением всё выяснить и предложить свою посильную помощь любимой учительнице. Если она в таковой нуждалась. Мы шли по знакомой дороге и лишь мысленно могли предполагать причину её увольнения, не решаясь произносить догадки вслух.
Дверь нам никто не открыл. Мы слышали, как звонок издавал особенно высокий звук, отражавшийся от стен опустевших комнат. Квартиру еще не успели заселить новые жильцы. Выглянувшая из квартиры на том же этаже соседка сказала, что они с мужем «съехали» в августе. «Куда? Нет, не сказали. Может, на юга перебрались. Учительница ваша пару месяцев, как совсем хворой стала. Живем, как видите, на 5 этаже, её тяготило это. Поднималась с трудом. Отдыхать приходилось на каждом лестничном пролете. Астма? Говорят, астматикам Крым «показан» – санатории там подходящие, поэтому и говорю про курорты, но это лишь мои догадки».