Арон посмотрел на кабана, на охранника, а потом на меня.
– У нас нет времени разделывать тушу, да и потом, когда мисс Сансет ударила секача в брюхо, она распорола все его внутренности и теперь мясо будет иметь жуткий запах. Вернёмся домой я распоряжусь, чтобы вас до отвала накормили кабанятиной. В замке есть несколько туш диких свиней убитых более деликатным способом.
По дороге назад Арон приблизился ко мне и спросил:
– Мишель, то что я сегодня видел не поддаётся никакому объяснению. Ты так умело владеешь клинком! Складывается впечатление, что ты вместо кукол играла с кинжалами. От куда у тебя навыки воина? Такая хрупкая утонченная девушка, смело бросилась на вепря, вспорола ему брюхо, а потом добила. Кто ты?
– Тогда и я тебя спрошу. Сегодня дикий кабан невероятных размеров ударил тебя сзади с такой силой, что обычный человек мгновенно стал бы калекой. А на тебе только царапины и то от приземления в кусты.
– Ты задаешь вопросы, на которые я не могу тебе ответить.
– Тогда и я не смогу тебе ничего объяснить. Арон, единственная просьба, давай не будем никому рассказывать подробности этого происшествия. Я думаю это и в твоих интересах. На нас напал секач охрана его убила. Всё.
– Хорошо. Я скажу охране чтобы держали язык за зубами.
Если утром мы выезжали бодрые и веселые, то возвращение во дворец выглядело ужасно. Уставшие, с кровью на одежде мы заехали через перекидной мост в центральные ворота. Королю мгновенно доложили о нашем прибытии и о внешнем виде. Испугавшись за наследника, Фредерик «Красноречивый» выбежал во внутренний двор, чтобы безотлагательно узнать, что случилось.
Вначале он со слезами бросился к сыну, а потом, как и следовало, отчитал его за беспечность.
– С сегодняшнего дня никаких выездов из замка. Ни с охраной, ни без!
– Но ваше Величество! – завозмущался Арон. – Это был просто кабанчик, маленький такой поросенок. Охрана подтвердит. Не веришь мне спроси у мисс Сансет.
– То-то я смотрю и охрана, и мисс Сансет в крови с головы до пят. Не слишком ли много для одного маленького поросёнка.
– Ты не представляешь какой он был юркий. Носился как угорелый, и всех нас забрызгал, – продолжал оправдываться Арон, а мы с начальником охраны уже не в силах были сдержаться и хохотали от души.