Ну и Кэрри — ее тоже удалось накормить. Единственное, съела девочка совсем мало — поклевала словно птичка, как будто бы ей, как и мне, не лез кусок в горло.
Впрочем, тут за дело взялась Наоми. Уж и не знаю, что она нашептала Кэрри, но та с куда большей охотой подхватила ложку и доела со своей тарелки почти все мясное рагу. На это Кэрри заслужила похвалу Августины и даже конфетку от Иссы.
Мою дочь в труппе всячески жалели, потому что, явившись вместе с ней на площадь, я вкратце поведала о причине своего заспанного вида, рассказав о том, что произошло этой ночью.
Правда, кое-какие детали я все-таки опустила. О герцоге говорить не стала — соврала, что у поваров из Тамиры нашелся в Пайсе неведомый покровитель, знакомый и уважающий кухню «Бешеного Быка».
Он-то и помог мне вернуть Кэрри.
Услышав мой рассказ, сердобольная Наоми тут же пообещала, что последит за девочкой все то время, пока я буду на сцене, и не отпустит ее от себя ни на шаг. Да и остальные согласились приглядывать.
Впрочем, в доме градоначальника никакая опасность нам с Кэрри не грозила. Повсюду расхаживала вооруженная охрана, особняк был закрыт для чужаков, да и дочь все время была со мной. Нет же, рингулы к нам не поберутся!..
К тому же, Августина заверила меня, что будет сторожить девочку с собаками — в буквальном смысле этого слова, — а Шоган пообещал прибить любого подозрительного типа, который окажется рядом с Кэрри.
Именно поэтому я со спокойным сердцем принялась готовиться к представлению.
Нам уже успели сообщить, что на выступление каждой из шести трупп, прошедших в финал, отводилось примерно пятнадцать минут. За это время мы должны будем показать три лучших своих номера.
Это стало причиной наших жарких споров — о том, что именно мы станем показывать, — но все разрешил Вейн.
То есть, взял и сам все решил.
Первым делом Вейн собирался выйти на сцену со своим номером, в котором я ему ассистировала. Наоми за утро успела перешить свои костюмы, так что на этот раз они на мне больше не болтались и выглядели вполне достойно.
Два следующих номера были оставлены… за мной.
Первый — жонглирование, потому что Вейн в очередной раз решил сделать ставку на бывшего циркача в жюри. Я не была согласна, но слушать он меня не собирался. Второй номер — тот самый, в котором я собиралась использовать два конца белоснежной материи.
Мужчины долго и старательно крепили ее на специальный крюк — нашелся такой в хозяйстве Вейна, — на месте бывшей люстры, пока наконец-таки не прикрепили. Правда, несколько минут, пока Шоган качался под потолком, ругая нехорошими словами Богов, а заодно криворуких строителей — градоначальнику, кстати, тоже досталось, — я была на грани отчаяния. Думала, ничего не получится, и мой номер так и не увидит свет.