Вскрикивает, когда мужские пальцы сжимают её плечи и разворачивают.
Вскидывает лицо навстречу лицу Данилы. Послушно приоткрывает губы.
Он сходу толкается между зубов языком, едет вниз по рукам, потом — по платью. Ныряет под него. Сжимает голые ягодицы. Сильно сжимает. Больно сжимает.
А саму Санту — в себя.
Просто целует, а у Санты стойкое впечатление, что её уже трахают. Да ей и самой этого хочется до готовности просить.
Наверное, даже сильнее, чем когда-то в их первый раз. Там ещё страх был. Здесь — абсолютно никакого.
Только бы почувствовать его в себе. Только бы попасть в реальность, где у них обоюдно снесло крышу.
Санта охает, переживая очередной поворот. На сей раз Данила отрывается, снова за плечи, снова вокруг оси, но оставляет спиной к себе…
Санта хватается за зеркальную дверь шкафа-купе, который занимает половину коридора в их номере. Едет по скользкой поверхности пальцами, оставляя следы…
Немного боится упасть.
Но больше думает о том, что сзади ей нравится. И если так — то отлично.
Зубы Данилы врезаются в её кожу на шее сзади, руки ныряют под платье, и скатывают его вверх.
Она под ним правда голая, и в голове мелькает: «Господи… Реально глупость же… Стыд какой…».
И Санта даже готовится к тому, что Данила сейчас ей об этом скажет.
Но нет.
Его пальцы скользя от пупка вниз, накрывают лобок, медлят секунду, ныряют туда, где очень давно и очень сильно пульсирует.
Не ласкают, а сходу в неё. И там — чуть разводятся, расширяя…
Это остро и пошло.
Женская ладонь сильнее вдавливается в зеркало и едет дальше — со скрипом. А сама Санта шипит, подаваясь навстречу…
— Люблю тебя…
Зачем-то в любви признается, хотя сейчас скорее хочет сказать о том, что секс безумно любит.
Это ведь лучший легальный наркотик в мире. Находишь своего человека — и принимаешь, не боясь передоза. Они с Данилой проверили — он не наступает. Как и привыкание.
Держа глаза закрытыми, Санта концентрируется на размеренных длинных движениях пальцами. Накрывает его предплечье, едет по нему. Кисть. Обратную сторону ладони…
Поворачивает голову…
Открывает рот и даже высовывает кончик языка. Знает, что выглядит пошло, что дышит пьяно.
Пытается поймать рот Данилы, но он по-своему действует. Улыбается, когда Санта вздыхает разочаровано, не получив доступ к языку. А сам открывает его широко, проезжаясь зубами уже по щеке, доставая из неё пальцы и подталкивая в сторону спальни.
— Так много подворотен, а я тебя домой довел.
Сам себя хвалит, вызывая у Санты улыбку, тянет платье вверх.
Санта поднимает руки, слышит, как летит сначала, потом, что приземляется…