По спине, плечам, шее, щеке, губам…
Исполняет требовательную просьбу подключаться, когда её руку забрасывает назад.
Ему тоже хочется ласки… Прикосновений хочется…
А она, чувствуя, как Данила в очередной раз сжимает груди, изворачиваясь, чтобы прижаться к одной из них ртом, отвечает на удовольствие болью — тянет волосы, в которых успела запутаться.
Дальше, чуть отталкивает и разворачивается…
— Что? — видит в его дымном взгляде сомнение. На вопрос отвечает переводом головы из стороны в сторону. Мол, ничего, но не помню, как это вслух сказать.
Смотрит вниз, берется за полы мужской футболки, тянет…
Во рту и так сухо, а его взгляд будто вытягивает последнюю влагу. Он её пьет глазами. Она его ест своими.
Следит, как он сдергивает уже свою футболку через голову, потом она делает полшага, с опаской тянется к его телу…
Сама не знает, какой смысл бояться или оттягивать, но так волнительно коснуться.
Когда это происходит — планета, к счастью, не взрывается, а в ней — новый маленький взрыв. Пальцы прижимаются к коже, едут вверх…
Царапают на груди, стискивают плечи.
Санта поднимается на носочки, переизбыток чувств выходит с хныком, она подставляет губы, когда Данила прижимает её тело к своему.
На руки подхватывает, впивается болезненно в бедра…
— Я ни с кем не был… — шепчет в шею, неся в спальню.
Заставляет вдруг замереть и затаить дыхание.
Она не спросила бы, первая её реакция — шок. Ей было больно от осознания, что скорее всего, он был с другими. Просто из мести, а может потому, что смог её забыть. Теперь же… Гора с плеч. Обнять сильнее хочется. Прижаться изо всех сил, шепнуть на ухо: «я тебя люблю».
Он мог бы, но не стал.
Поставил на пол уже рядом с кроватью, не делала пауз, не заигрывал. Чтобы избавить от лишнего — опустился. Раздев — не ринулся снова вверх, а задержался почему-то…
Осознав, почему, Санте резко захотелось попятиться, сдержали руки на талии.
Он её правда очень хорошо знает. Ловит её страхи раньше, чем сама сообразит.
Смотрит перед собой, тянется губами…
Живот целует, а Санта всхлипывает. У неё по-прежнему качели.
— Прости… — говорит одними губами, пытаясь вымучить улыбку. Но получается у неё не слишком качественно, это видно по его реакции. К животу прижат лоб, по взъерошенным волосам можно водить…
Но недолго.
Данила снова вырастает, ладонями сжимает лицо, целует, куда достанет…
— Не за что, Сант… Замуж пойдешь, правда?
Огорашивает снова, не дает мотнуть головой из стороны в сторону, потому что в ней снова испуг. И отсупить не дает.
Спешит во всём. А может просто дает понять, каким количеством стен она себя оградила. И что он каждую видит. В каждую упрется лбом.