С него можно требовать клятвы, каждую из которых так просто разорвать. Его можно до бесконечности держать на безопасной дистанции, «наказывая» за то, что однажды не поверил. Но всё это — пути к несчастью.
А попробовавшему счастье однажды от него сложно отказаться.
Лицо чуть солено от слез, когда Санта поворачивает.
Пригласить не может, но губами зовет. Не знает, как расценить собственную дрожь, но это, наверное, адреналин.
Голова взрывается, изо рта вылетает облачком стон, когда дыхание Данилы перемещается на полураскрытые губы.
Происходит то, о чем она запретила себе мечтать.
Он её целует.
По спине Санты крадутся мужские пальцы, скатывают футболку, дразнят кожу. Тепло дыхания Данилы задевает позвонки на её шее. К ним же прижимаются губы.
От места поцелуя по телу тут же потоками расходится слабость и жар.
Это ощущение так знакомо и так забыто…
— Господи…
Слишком, чтобы Санте удалось сдержаться.
Она шепчет, жмурясь, собирая пальцы в кулаки и вжимая их в камень столешницы. Думает, что прекрати он хотя бы на секунду — с ума бы сошла, а так только сердце сходит.
Движения Данилы беззвучны. Его пальцы ласкают под лопатки, обводят, мураша… А потом скользят по ребрам…
Губами он прижимается к лицу. Своим горячим телом — теснее к её дрожащему.
Ему достаточно будет щеки, но Санте — нет. Поэтому она снова поворачивает голову. Их губы снова встречаются, сплетаются языки…
Санта чувствует, как внизу живота разгорается с каждой секундой сильней. Данила будто мысли слышит, знает, о чем вслух просить ей стыдно…
Озвучить она не может, но просто умирает из-за того, как же ей хорошо. От прикосновений к груди, от того, как Данила срывается, толкается глубже языком в её рот и безсознательно сжимает полушария…
В поясницу Санты упирается горячее возбуждение. Желанием пропитан кухонный воздух.
Общим. Одним на двоих. Лишенным лишних слов.
Чуть торопливым.
Потому что Данила дергает её футболку вверх. Санта путается в горле, не успев поднять вовремя руки. Потом же, краснея, зачем-то фокусирует взгляд на ней — лежащей тряпкой на столешнице, а не на мужских руках, которые тут же возвращаются к её — уже голому — телу.
Его глаза смотрят туда же. Ему посрать на футболку. Из-за этого Санте жарче. Между ног пульсирует…
Он не обращает внимания на цепочку и подвески, просто знает её хранимый у сердца секрет.
Просто хочет её до иступления.
Санта это точно знает. Не дает себе ни секунды сомнений. Не тратит ни грамма себя на поиски пути, который ведет на исходные.
Благодарит отдачей за бесконечные поцелуи — куда он дотянется.