Прислушивается к ощущениям, понимает, что чувства лишенности правда нет. Даже наоборот — будто сделан пусть маленький, но важный шаг в нужном направлении.
А ещё волной накрывает вера в себя и в них с Данилой.
Потому что любовь к нему не обязательно предполагает похороны себя. Данила любит её не меньше. Не меньше бережет. От души заботится.
Дай ему луч, детка. Он пойдет на свет.
Он сам поощряет её желание стать настоящим юристом.
Она сможет сделать это не только в стенах Веритаса.
Он не станет заставлять её делать то, чего ей не хочется.
Не замкнет в квартире. Не ограничит в возможностях для реализации.
Она сама себя перепугала до полусмерти. А он ведь просто её любит очень.
Не подозревавший о том, какие мысли роятся в её голове, Данила вышел из ванной довольно быстро. Посмотрел мельком. Понял, что Санта улыбается, — улыбнулся в ответ. Машинально. Ничего не подразумевая. Просто их очередное бессловесное «люблю тебя», «я тоже».
Обошел кровать, взял мобильный.
А Санта провожала взглядом и никак отлипнуть не могла.
На его плечах — несколько капель воды. Темные короткие волосы блестят влагой. Он запускает между ними пальцы, а другой рукой роется в телефоне. Пролистывает, просматривает, хмурится…
Боковым зрением конечно же отмечает, что Санта не двигается в сторону освободившейся ванной, как стоило бы, а продолжает сидеть на кровати.
— Сант…
Данила обращается, Санта улыбается, неозвученную просьбу игнорируя. Дожидается, когда мужчина оторвется от телефона, посмотрит вопрошающе, приподнимет бровь…
— Я маме написала…
Санта сказала тихо, зная, что её улыбка в этот момент становится ранимой. А ещё, что сжимается горло. Потому что реакция Данилы очевидна. Он тут же становится более сосредоточенным. Ему привычно не нужно разжевывать.
Он продолжает смотреть, замерев. Он ждет продолжения…
— В субботу поеду к ней. Объяснюсь. А потом… В воскресенье сможешь приехать, чтобы я вас… Ну…
Щеки Санты начали краснеть против воли. Против неё же путаться слова. Не договорив, девушка пожала плечами, опуская глаза. И сама понимала — нечего тут стыдиться. Просто его реакция — очевидное облегчение. И это вызывает стыд, потому что доказывает — она его нормально так измучила.
— Смогу.
Данила ответил односложно. Но прежде — на секунду глаза прикрыл и выдохнул. Дальше — снова провел пальцами по волосам. Скользнул взглядом по Санте. Уже новым. Будто его тоже накрыло. Но не нежностью, а адреналиновой волной. Долгожданным осознанием: им светят шаги. Она правда его выбирает…
— И тогда насчет Барселоны… Я согласна…
Санта произнесла ещё тише. Данила замер взглядом на её лице. Он был острым. По голым девичьим плечам — снова мурашки. В животе гудит улей. Это немного больно, но очень приятно.