Это не звучало угрожающе, у Лены каждое слово — будто лаской укутывает. И продолжавшую стоять за стенкой Санту, и самого Данилу, кажется…
Он вслух не ответил. Наверное, кивнул с улыбкой.
— И дай я тебя обниму…
Потом на кухне снова рассмеялись. По полу проехались ножки стульев.
В тот момент, когда сияющая Санта снова появилась в проеме, её мама действительно обнимала Данилу. Увидела дочь, подмигнула…
И как бы Санта ни держалась, пришлось запрокинуть голову, чтобы не дать слезинке скатиться по щеке.
* * *
В Киев они возвращались снова на машине Данилы. Ромашка осталась ждать возвращения хозяйки под навесом.
Чернов не был особенно болтлив, да и весел тоже… Санта не пыталась его разговорить, но чувствовала, что он то ли устал, то ли встревожен…
Так, будто где-то внутри у него сбои по подаче электричества. И, чтобы выглядеть, как выглядел у Лены, он прилагал нехилые усилия, а теперь — то коротит, то потрескивают бьющие изнутри наружу разряды.
— Всё хорошо? — не выдержав, уже на въезде в город, Санта аккуратно дотронулась до мужского локтя, реально чуточку боясь, что может шибануть напряжением.
Вздрогнула, когда Данила дернулся, резко поворачивая голову к ней. Улыбнулась, погладила, как бы успокаивая… Скользнула вниз по руке до запястья, подушечками пальцев по змейкам вен до костяшек, сжала вместе с ручкой переключателя…
— Да…
Почувствовала, что он снова немного расслабляется. Возгордилась собой…
Улыбнулась смелее…
Ей было тепло, когда Данила перевернул её руку, потянул к губам, прижался ими к ладони. Не отпустил тут же, а грел парой вдохов, отвлеченно глядя в лобовое. Потом снова поцеловал, отпустил как бы нехотя…
На просьбу Санты «заехать в одном место» Данила отреагировал спокойно. Впрочем, как и на уточнение, куда именно ей хотелось бы…
Не спорил, свернул в нужном направлении без лишних разговоров, но стал ещё немного более серьезным будто бы, когда Санте казалось — серьезней уже некуда.
Они ехали к кладбищу в тишине. Санта с силой сжала мужскую ладонь, когда зашли в ворота.
Приезжать сюда ей всегда будет сложно, сколько бы лет ни прошло. Тяжело идти по дорожке. Тяжело бросать первый взгляд на памятник — ещё «со спины». Обходить тяжело, видеть улыбающееся лицо тяжело…
Данила остановился за оградой, Санта подошла к памятнику сама.
Прижалась пальцем к холодному граниту, скользнула по выбитому на нём кресту, смотря при этом на отца.
— Привет, папуль…
Шепнула только ему, только ему же улыбнулась…
Привычно чувствуя, как первой волной накрывает тоска, глаза против воли влажнеют. Потому что с тех пор, как его не стало, ей всегда грустно. Иногда меньше, иногда больше. На кладбище и в памятные даты — особенно. Но за эти четыре года в принципе не было ни дня, чтобы она не вспомнила отца. Чтобы она не ощутила его нехватку…