Мама Санты не скрывала, что удивлена, но удивление это вроде как радостное…
Санта немного волновалась, оставляя их вдвоем на кухне, чтобы подняться в свою спальню, собраться и вернуться в город вместе с Даней.
Когда спускалась уже одетая вниз по лестнице, снова старалась ступать тихо…
Знала, что подслушивать — не хорошо, а всё равно не сдержалась.
Опять, как когда-то, затормозила на одной из нижних ступенек, прижалась виском к стене, прислушалась…
— Ты только честным с ней будь, хорошо?
Лена попросила деликатно, Санта не смогла сдержать улыбку.
— Я стараюсь…
И ещё одну, когда Данила ответил. Не стал рвать на груди рубаху и клясться. Пообещал так, что хочется верить. И самой Санте, и маме, которая будто даже выдохнула облегченно. Чуть-чуть думала, потом снова заговорила первой:
— Я понимаю, почему она о вас молчала, Дань… И ты ведь тоже понимаешь…
Мамины слова отозвались в девичьем сердце трогательной трелью. Когда тебя любят, первым делом пытаются понять, а не в чем-то обвинить, даже если могли бы…
— Понимаю, Лен.
Ответ Данилы снова «дернул» уголки рта вверх.
— Я тебя об одном только попрошу, хорошо? — Елена задала вопрос так, что наверняка очевидно и самому Даниле, сказанное будет действительно просьбой. Исполнять ли — на его усмотрение. Но она желает добра. И дочке, и ему…
— Конечно, — поэтому он соглашается выслушать без сомнений.
На кухне недолго царит тишина, Санта и сама дыхание затаивает…
— Стать такой же, каким был её отец, — огромная мечта Санты. Она тебе ни в чём не откажет. Она тонкая девочка, семейная. Видно, как сильно и искренне любит. Она будет счастлива и замуж выйти, и детей родить. Я не сомневаюсь. Но дай её немного времени… Мне когда-то оно совсем не нужно было. Любила Петю, ничего не видела. Многим не нужно, но Сантуша… Она обо всех заботится. Обо мне, об отце… О тебе тоже. Но ты же видишь, её немного разрывает…
— Вижу…
Данила ответил, Санта болезненно нахмурилась. В груди стало тесно от любви к обоим.
— Я понимаю, что «идет в комплекте», Лен…
В ответ на шутку Данилы Елена беззлобно фыркнула, у Санты же снова губы дрогнули…
— Понимаю и беру.
Следом — сердце. К нему же прижался кулак. Под свитером — его крестик. Санта надела впервые — на удачу. Сейчас подумала, что удачу он действительно принес.
Прислушалась. Поняла, что на кухне вновь стало тихо. Может друг на друга смотрят, может, в окно. А может в чашки. Потом же Лена чуть прокашлялась…
— Никогда не думала, что это придется делать мне… Что говорить придется тебе, Дань, но уж прости… Если ты её обидишь — будешь иметь дело со мной…