Новые соседи в их доме были редкостью. Эти захудалые квартирки на окраине цивилизации трудно продавались, ещё труднее покупались, хоть и стоили, по городским меркам, бесценок. Аварийный дом, неопределенное будущее. Поэтому, когда у первого подъезда остановился грузовик, и весёлые рабочие засновали туда-сюда с коробками и комодами, весь двор замер в нетерпении. Ждать пришлось не долго. Вслед за вещами прикатила старенькая красная машинка с новыми жильцами. Молодая женщина, симпатичная, с грустными, уставшими глазами. Мужчина, высокий, худой, как жердь, и заросший щетиной. А с ними – девчонка лет семи. Такая худенькая, прямо прозрачная. Два синих банта, тоненькие косички, скрученные баранками, застиранное платье в цветочек на плечах, как на вешалке болтается. Коленки сбитые, а на лице одни глаза – огромные, зеленые, с желтыми крапинками. Необыкновенные глаза, такие раз увидишь – не забудешь. Хоть и сама – мышонок серенький, неприметный.
Соседи оказались тихие, неудобств не доставляли, да и в целом, жили нелюдимо. Мужчина пропадал на работе, приезжал поздно. Женщина же сидела дома, лишь изредка выходила до магазина, крепко держа дочь за руку. Во двор девочку гулять не отпускали, а может, сама не хотела – кто ж знает. Жизнь шла своим чередом.
Однажды вечером, в конце осени, Ядвига Яновна возвращалась домой с ежедневной прогулки. Кошка вальяжно выхаживала чуть позади, помахивая хвостом. Старуха двигалась стремительно, прямая, как струна, глядя строго перед собой, сжимая в узловатых пальцах сумочку, и что-то бормотала себе под нос. В общем, все шло своим чередом. Если бы около входа в подъезд не произошла одна забавная вещь.
– Ой, какая хорошая киска!, – пискнул тоненький голосок.
Изумленный взгляд кошки мог стать достойной иллюстрацией самого страшного кошачьего кошмара. «Хорошая киска» не успела даже сказать «мяу», как оказалась в объятиях чьих-то хрупких ручонок. Старуха обернулась, поискав глазами неожиданный источник раздражения, и увидела маленькую девочку. Та сидела на корточках возле застывшей, как истукан, от такой фамильярности, Кошки. Обе таращили друг на друга зелёные глазища.
Ядвига Яновна кашлянула. Потом ещё раз, и ещё. Никакого эффекта не последовало. Никто не бросился врассыпную, как обычно это делали соседские мальчишки-хулиганы. Не отошли в спешке, пряча глаза, как местные кумушки, собирающие про неё сплетни. Не опустили голову, буркнув «Здрасссссти», как спешащие мужики у лифта. Непорядок. Пришлось прояснять ситуацию.
– Ребёнок, отпусти Кошку. Ей неприятно.