«Началось!» – с раздражением подумала Анфиса.
Три часа спустя автомобиль медленно подбирался к глухой марийской деревне. Колымага не смогла отыскать её на карте и теперь, наедине с незнакомцем, тревожно озиралась. Здесь, в отличие от Казани, снега было много. Высокие сугробы крепко окутали стволы деревьев, словно пленников.
– Какая честь для нас! Прямо к новому году, – прохрипел Иван Матвеевич, обернувшись лицом к Анфисе.
В темноте сверкнули чёрные глаза, и Анфиса невольно поёжилась. Не будучи тщеславной, она предпочла бы простого водителя с обычной внешностью, чем такого директора. Марийские леса знамениты легендами о шабашах ведьм и подобной чертовщине. Неудивительно, что рядом с этим выходцем из преисподней у Колымаги спёрло дыхание.
– Это не честь, это просто работа, – она постаралась придать голосу как можно больше строгости. – Здесь точно есть гостиница?
– Конечно, пять звёзд! – захохотал Бровкин. – Сейчас увидите.
Колёса автомобиля то и дело буксовали, застревая в рыхлом снегу, лобовое стекло промёрзло, оставив для обзора лишь небольшие полукружия. Внезапно фары осветили уродливую, скрючившуюся фигуру. Она выросла из сугроба со стороны Анфисы и протянула длинные сухие руки, словно в мольбе. От неожиданности девушка вскрикнула и дёрнулась к Бровкину.
– Коряга, – хмыкнул он. – Расслабьтесь.
Вскоре из-за деревьев показались огни, и Анфиса немного успокоилась. На опушке леса расположилось крохотное поселение из пяти-шести домов. Их крыши скрывались под толстым слоем снега, стройные столбы дыма тянулись к небу, а в крошечных окошках горел свет. Лишь один дом не был освещён. К его-то дощатому забору и подъехал Иван Матвеевич.
– Я за интим по обоюдному согласию, – сказал он, пропуская гостью вперёд в тёмную прихожую.
– В каком смысле? – Анфиса напряглась.
– Здесь только одна спальня, – директор пожал плечами и закрыл за собой дверь.
Анфиса почувствовала, как запылали её щёки. Это что ещё за шутки? Самонадеянный идиот! Она открыла рот, чтобы раз и навсегда объяснить ему, с кем он имеет дело, но тут раздался стук в дверь. Бровкин отпер замок, и на пороге возник человек с пакетом в руках. Коренастый, с едва заметным горбом на спине, он выглядел ещё чуднее директора. Глаз почти не было видно из-за шапки-ушанки, в которой утонула крохотная голова.
– А вот и ужин с вином! – Бровкин тяжело задышал и потёр ладони в предвкушении пиршества.
«Куда я попала?» – подумала Анфиса с нарастающим беспокойством.
– Я баню затопил, – промямлил парень.
Его ухмылка и мерзкий взгляд были такими многозначительными, что, не будучи ни в чем виноватой, Анфиса покраснела до ушей.