Беспокоила женщина, ждущая дома. Она добровольно позволяла себя ранить, терпела это и сквозь боль оставалась рядом с ним. Он боялся, что вулкан эмоций, который она в себе сдерживает, вот-вот лопнет. Шансы на это появились сразу, как только Элизабет объявила себя генеральным директором. Будет каждый божий день вертеться у него под носом, выбешивая Натали до состояния, когда она способна убивать.
— Можно зайти? — тонкий голос Лиззи с придыханием вывел его из задумчивого состояния.
Он откинулся на кресле в ожидании лживых и пафосных речей.
— Я собирался домой, — не очень вежливо, но дал понять, что не собирается с ней хороводы водить.
— Ты такой секси, когда злишься, — Элизабет тряхнула волосами, откидывая их за спину и гибкой походкой, словно крадущаяся кобра, подошла к его столу, присев на краешек. Она наклонилась, демонстрируя содержимое своего декольте.
— С чего бы мне злиться? — удивился Джон. — Мы приняли на себя новые роли. Будем работать.
— Джонни, ты сам не свой после смерти Натали. Она и мне была очень дорога, но пора двигаться дальше.
Он прикрыл глаза, вздохнув. Джон договорился с одним телеканалом на вечер пятницы, где он покажет всем живую Натали. Иначе невозможно. Слишком много сочувствующих.
— Я ожидала, что ты придешь на ее похороны, — Элизабет приняла скорбный вид. — Ее хоронили как героя. Я никогда не знала, что она столько сделала для страны. Удивительно. Такая тихая и невзрачная, а так громко провожали.
Натали какая угодно, но только не тихая и не невзрачная. Лиззи либо хотела принизить ее в его глазах, либо очень плохо знала свою подругу. Подругу ли?
— Занят был. По телевизору посмотрел, — сухо прокомментировал Джон, вызвав изумление на лице Элизабет.
— Что она сделала? Неужели шпионила за тобой? Папочка рассказывал, что у тебя была какая-то неприятная история с итальянской полицией.
— Папочке бы заняться своими неприятными историями, — парировал Джон, вставая. Ему нестерпимо хотелось обнять Натали и не отпускать ее от себя.
— Джонни, это ведь ты причастен к его аресту? Ты выходишь сухим из воды, а это наводит на определенные мысли.
— Разве ты не рада этому? Не об этом ли ты меня просила восемь лет назад? — напомнил Джон, обойдя стол. Вот сейчас он злился. Элизабет скрестила изящные ноги, демонстрируя их в глубоком вырезе. Улыбалась. Отклонилась назад, вызывающе выпячивая грудь вперед.
— Я обещала тебе быть с тобой, если ты поможешь мне разобраться с папочкой. И я готова выполнить свой договор.
— Лиззи, не говори глупостей, — бросил Джон, стыдясь прошлого.