Беру бокал с шампанским, залпом допиваю, и моя вторая рука движется дальше.
— Как видишь…
Мы сверлим друг друга глазами, затем он хватает мою порочную руку и усмехается:
— Идем танцевать. — и тише добавляет. — Ты иногда совершенно не соображаешь, что делаешь…
На площадке еще несколько пар, не считая счастливую парочку молодожен, которые радостно машут нам руками. Попытки Эрика изобразить пуританский танец я прерываю сразу же и обхватываю его шею руками. Он хмурится и кидает быстрый взгляд в сторону стола, за которым сидит предательница-курица.
— Рафикович! — яростно вспыхиваю. — Ты обещал смотреть только на меня! Сегодня я единственная женщина в твоей жизни, понятно?
— Да, моя госпожа. — улыбается и тепло добавляет. — Но… не совсем сегодня…
— В смысле? Прокляну, Адамян…
— Всегда. — пьяно шепчет мне в ухо, и я довольная прижимаюсь к нему сильнее. Это мой единоличный вассал. Так-то.
— Правильно, раб. — хмыкаю.
Мы танцуем еще какое-то время, он рассказывает о неудачном свидании Давида с некой ясноокой Паулиной, я прыскаю от курьезных подробностей и в какой-то момент он чуть приподнимает меня и начинает кружить.
Когда музыка заканчивается, к нам подбегает Лусине.
— Я сделала ваши горячие фотки. — улыбается мелкая. — А теперь пойдемте фотографироваться в холл к цветочной стене.
— Идите вдвоем. — отвечает ее брат.
Ловлю взгляд, проходящей за его спиной Арпине. Он ее не видит, а я плавно опускаю свою ладонь в его и кошечкой смотрю в глаза:
— Пойдем с нами, пожалуйста.
— Ника…
— Ну, пожалуйста…
— А, ладно! Ведите!
Говорю же, всегда срабатывает. Слабак.
Около фото-стены я понимаю, что все мои клиенты в подметки не годятся Лусине, которая в количестве критериев к удачной фотографии заткнет любую инста-картошку. Но чудо существует — спасибо Санте — и она, наконец, остается довольна. Удовлетворившись своими фотографиями с братом, она заставляет нас с Эриком сделать миллион совместных снимков и весело подзадоривает:
— Больше страсти, брат. Чего стоишь, как истукан?
И когда людей в холле становиться меньше, Эрик резко прижимает меня к себе и нагло произносит:
— Ника, зажигаем! А-то мелкая обнаглела.
— Зажигаем! — согласно улыбаюсь, и мы творим полную вакханалию под радостный хохот Лусине. Эрик смотрит с прожигающей страстью, и я стараюсь полностью ему соответствовать и не смеяться.
— Воу воу! Полегче! Тут дети.
Принц датский нежно поправляет мою прядь волос и спрашивает:
— Выйдем немного на улицу? Жарко.
— Да. — киваю.
— Лус, мы отлучимся.
Взяв меня за руку, он быстро движется к выходу из ресторана.