Поднимая левую ногу, Фостий еще не знал, шагнет ли он к девушке или к двери. Он развернулся, сделал два быстрых шага, выскочил в коридор и захлопнул за собой дверь. Он знал, что если не сумеет отвести от нее глаз еще секунду, то не сможет с собой совладать.
Фостий прислонился к стене подземного коридора и попытался взять себя в руки, но и здесь его настиг голос девушки:
– Почему же ты бежишь от удовольствия?
Ясный ответ на этот вопрос пришел к нему только сейчас.
Испытание, которому его подверг Диген, оказалось чудом простоты: лишь совесть не позволила ему совершить поступок, который при всей своей приятности противоречил всему, о чем ему говорил священник. Но и проповеди Дигена, должно быть, тоже произвели своей эффект: независимо от того, узнает ли священник о его поступке, сам-то он будет про него знать. И, поскольку этого ему хватило, чтобы устоять, Фостий предположил, что выдержал испытание.
Тем не менее, он со всей возможной скоростью удалился от опасной двери, хотя Оливрия больше и не звала его.
Обернувшись, он уже не смог заметить пробивающийся из-под двери свет.
Выходит, проход все-таки изгибается.
Немного позднее он дошел до другой двери, за которой тоже горела лампа. На сей раз он прокрался на цыпочках мимо. Если кто-то в помещении и услышал его, то никак не проявил этого. И нечего лезть во все испытания подряд, сказал себе Фостий, пробираясь дальше.
Перед его мысленным взором, несмотря на кромешный мрак, все еще виднелось обольстительное тело Оливрии. Он не сомневался, что оба его брата насладились бы им без колебаний, позабыв обо всяческих испытаниях. И он сам, не прояви он подозрения к плотским наслаждениям именно потому, что они были ему столь доступны, вполне мог не выдержать, несмотря на все слова священника.
Блуждание в потемках заставила его осознать, насколько сильно человек зависит от зрения. Он не мог разобрать, спускается проход, или поднимается, и сворачивает ли он в сторону. Фостий уже начал гадать, не бесконечно ли тянется туннель под всем городом, и тут заметил впереди слабый свет. Он торопливо двинулся вперед и, отодвинув занавес, прикрывающий вход в туннель, вновь оказался в храме.
Несколько секунд он моргал, вновь привыкая к свету. Диген сидел на прежнем месте; казалось, за все это время он даже не шелохнулся. Кстати, как долго Фостий бродил в темноте? Ощущение времени словно отказало ему вместе со зрением.
Диген внимательно смотрел на Фостия. Взгляд его был столь острым и пронзительным, что Фостий начал подозревать, что священник способен видеть даже в темноте подземного туннеля.