– Истинно святой человек не убегает от испытаний, а с честью справляется с ними, – сказал Диген после краткого молчания.
Фостий невольно представил, как он с честью справляется с Оливрией, но тут же изгнал из сознания смущающую картину и ответил:
– Святой отец, я никогда не заявлял о своей святости. Я лишь тот, кто я есть. И если я не оправдал ваших надежд, то изгоните меня.
– Твой отец уже достиг в этом успеха – ты смирился с его волей. Но я должен признать, что для человека, не предназначенного судьбой стать одним из святой элиты Фоса, ты неплохо справился, – сказал Диген. В его устах это прозвучало как похвала, и Фостий с невольным облегчением улыбнулся. – Я знаю, добавил священник, – что молодому человеку непросто отвергнуть плотские утехи и связанные с ними радости.
– Это так, святой отец.
И лишь ответив, Фостий заметил, что интонации Дигена оказались очень похожими на отцовские. Его мнение о священнике сразу слегка понизилось. Ну почему пожилые люди вечно поучают молодых и указывают, как им следует поступать? Что они вообще в этом смыслят? Судя по их словам, их молодость прошла тогда, когда столицу империи еще не построили.
– Пусть благой бог укрепит тебя – и особенно в целомудрии – во время твоих странствий, юноша, и да запомнишь ты его истины и то, что узнал от меня в час испытания.
– Да будет так, святой отец, – отозвался Фостий, хотя и не понял смысла последней фразы Дигена. Разве не были его уроки истиной Фоса сами по себе?
Решив поразмыслить над этим потом, он низко поклонился Дигену и вышел из маленького храма.
Халогаи-телохранители, опустившись на одно колено, метали кости.
Победитель собрал выигрыш, и северяне встали.
– Возвращаемся во дворец, твое младшее величество? – спросил один из них.
– Да, Снорри, – ответил Фостий. – Мне надо подготовиться к отплытию на запад.
Охраняемый халогаями, он вышел из бедных кварталов города.
Когда они свернули на Срединную улицу, он спросил:
– Скажи мне, Снорри, тебе лучше от того, что твоя кольчуга позолочена?
Халогай изумленно обернулся:
– Лучше? Что-то я не понял тебя, твое младшее величество.
– Помогает ли тебе позолота сражаться? Стал ли ты из-за нее храбрее?
Предохраняет ли она звенья кольчуги от ржавчины лучше, чем дешевая краска?
– На все вопросы «нет», твое младшее величество.
Снорри медленно покачал массивной головой, словно полагал, что Фостий и сам мог это понять. Скорее всего, он именно так и думал.
Но Фостию было все равно. Вдохновленный словами Дигена и гордостью от того, что он отверг столь соблазнительное предложение Оливрии, он в тот момент не нуждался в материальной поддержке окружающего мира – во всем, что с самого рождения стояло между ним и голодом, лишениями и страхом. И, словно вооружившись рапирой логики, он сделал выпад: