– Ян, я хочу тебя познакомить кое с кем, – Роберт отвлек меня от размышлений, когда я стоял на балконе второго этажа, наслаждаясь летним прохладным вечером.
Я не сразу обернулся, но по стуку каблуков было понятно, что рядом с ним находится девушка. Так и было. Роберт стоял в метре от меня, когда я все-таки развернулся, а девушка – чуть поодаль от него. Она казалась невысокой даже на огромных каблуках. Каштанового цвета волосы длиной до плеч слегка развевались по ветру. Одета девушка была явно не по-норвежски. Черное шелковое платье в пол и летние туфли точно не согревали, отчего на теле виднелись мурашки. В ту минуту меня обуяло странное чувство. Мне показалось, что мы с ней знакомы. «Бред. Я не могу ее знать, – думал я. – Неужели с кем-то путаю?»
– Это Виктория. Моя помощница, – на ломаном русском произнес Роберт (даже это было удивительно, учитывая, что его знание русского было такое же, как и мое – норвежского, то есть сводилось к нулю).
«Виктория… – подумал я. – Та самая Виктория!» Теперь у меня не осталось сомнений. Передо мной стояла моя первая и, возможно, единственная любовь. По ее виду я понял, что она тоже меня узнала, но не подала внешних признаков.
– Не помощница, а руководитель целого отдела, – произнесла девушка, игриво улыбаясь при этом.
– Ян. Очень приятно, – я улыбнулся в ответ. – Я вас не видел на сделке.
– Это и неудивительно, меня там не было. Я была занята более важными делами, – произнесла она, делая вид, что общается с незнакомым человеком.
– Неужели? Что может быть важнее переговоров своего начальника? – я скорчил гримасу удивления.
Виктория уже хотела ответить, но в разговор вмешался Роберт (на этот раз по-английски):
– Виктория занимается большую часть времени благотворительностью, но думаю, она сама об этом расскажет, если захочет, а я вас оставлю, – с этими словами он покинул балкон.
Виктория стояла молча, смотря на меня. Я делал то же самое. Я смотрел в ее серо-зеленые глаза и медленно тонул в них, словно «Титаник» посреди бескрайнего холодного моря. В голове всплыла та неожиданно упущенная возможность обыкновенного человеческого счастья. Я профукал его, и виной тому стали какие-то необъяснимые процессы в моей голове. Тогда счастье для меня казалось чем-то иным и точно не имело отношения к любви. Но любовь была. Она была взаимной и, наверное, крепкой. Однако судьба раскидала нас с Викторией по разным континентам. А я повел себя как последний дурак и трус и вместо того, чтобы бороться за любовь, просто попытался забыть все то, что нас когда-то связывало. Но у судьбы свои игры, и мы следуем ее правилам, не вправе отказаться от них.