Когда-то строительство и оформление дома занимало все его мысли. Эксклюзивная мебель, привезённая из Италии, работа с лучшими архитекторами и дизайнерами, огромное количество потраченного времени и денежных средств. А теперь, он смотрел на всю эту роскошь и красоту усталым, обречённым взглядом. Ничего не радовало.
Ему не спалось этой ночью. Он задумчиво смотрел, на рассыпанные перед ним на постели, многочисленные фотографии Дягилевой, сделанные в аквапарке и ресторане.
Алексей поднял с простыни один из снимков и приблизил к своему лицу. Страстный поцелуй мужчины и женщины был пойман объективом фотоаппарата.
Он со злостью отбросил фотографию в сторону.
— Значит, Одонецкий, — подумал он про себя и задумался.
Это всё осложняло. Ярослав не был одним из его штатных танцоров. Любому из них, он своими же собственными руками свернул бы шею, получив подобные фотографии, но Одонецкий был ему нужен в ресторанном бизнесе. Его вино пользовалось невероятной популярностью у гостей. В ночных клубах и ресторанах цена за бутылку была в разы завышена от закупочной стоимости, и приносила Ивлеву огромную дополнительную прибыль. Поэтому действовать нужно было осторожно, не навредив в первую очередь самому себе.
— Но какова Полина! Тихоня! Сразу после приезда закрутила роман с соседом. Господи, и что она в нём нашла?
Он так и не научился понимать женщин, несмотря на то, что в его жизни их всегда было немало.
Вчера, получив эти фотографии, был вне себя от ярости. Выпил лишнего в ресторане, и притащил в дом очередную шлюху. Уложил её в постель, в надежде забыть о своей навязчивой идее по имени Полина Дягилева. Но склонившись над ней в кровати, понял, что хочет другую женщину, ускользающую и недоступную для него. Потому и выгнал эту, не оправдавшую ожидания из своей кровати, и из своего дома глубокой ночью прямо на улицу.
Говорил сам себе, что Полина это всего лишь очередная прихоть, ничего серьёзного, просто всегда любил преследовать ускользающую мечту. Правда, прежде, ему ещё никогда не приходилось так долго ждать, чтобы получить желаемое удовольствие. Несколько пустяковых подарков и необременительных знаков внимания, и танцовщица сазу же оказывалась в его постели и дальше, уже только он сам решал, сколько она пробудет в ней.
А с Дягилевой всё изначально пошло не так. Он дал ей время, понимая, что она другая. Видел это, чувствовал, ощущал. И сейчас эта девчонка стала его одержимостью. В своих мыслях он уже видел её рядом с собой в этом доме, в своей постели, сломленную, уничтоженную, раздавленную его бесконечным желанием, и принадлежащую только ему, так долго пока не надоест, как очередная старая игрушка.