Уже несколько минут спустя, пожалев о том, что вообще раскрыл рот, и сунув руки в карманы, с видом скучающего я забродил по залу магазина, наблюдая за девушками, работающими здесь. И что же они забыли в этом помещении? Не может же их настолько увлекать работа, или это видимое увлечение заставляет выказывать страх перед начальницей, играющей роль деспота на работе, а, рядом с мужем и детьми – прилежной послушницы и любящей матери? Откуда у этих худеньких созданий, весь день носящихся туда-сюда, находятся силы на улыбки, когда к ним обращаются с просьбой что-то найти? А ведь у многих из них под глазами даже не красуются фиолетовые мешки, а упругая кожа лица буквально поет соловьем о молодости и красоте. Заслуга косметики ли?
– Вам что-нибудь подсказать?
Я оборачиваюсь. Болезненно неприятно, когда выдергивают из затянувшегося раздумья, как из глубокого сна после утомительного дня, когда так и мечтал уснуть. Оказалось, все это время, визуализируя мысли, я пялился на кожаные полосы мужских ремней. Девушка, подошедшая ко мне, полыхает силами. Она даже в ритм играющей музыке слегка покачивает из стороны в сторону бедрами. На вид ей столько же, сколько и мне, может, она, как и я, уже закончила институт, только вот по необъяснимым жизненным обстоятельствам вынужденно крутится в магазине среди разноцветных тряпок, уверяя себя в том, что все изменится сразу же, как только наладится финансовое положение…
– Спасибо, я просто смотрю.
Светло-синие джинсы и белая футболка с брендом магазина. Тонкие ручки, опущенные по бокам. А не завести ли разговор о собственных личностях? Не рассказать ли друг другу о несчастных душах, ставших рабами обстоятельств, но желающих вырваться порхать на просторах над лугами? Чуть прикусив край губы, я лью на нее сероватый свет глаз, и она ждет, как будто готовится ответить на любой вопрос. Как оно все бессмысленно. Инфантильную сентиментальность всерьез не воспринимают. Кому нужны мечтатели, не берущиеся за дело, не гонящиеся за собственными мечтами? Уж тем более они и их россказни не нужны людям, отбывающим рабочий день под строгим надзором начальника. Я перевожу взгляд обратно на ремни из искусственной кожи, и только тогда работница зала покорно отчаливает к следующему посетителю.
Я провожу пальцами по ремню. Слишком уж он для меня длинноват, даже мерить смысла никакого. Я вешаю вещицу на место, кручу головой в поиске троих. Все они торчат в противоположном конце зала, в женском отделе, причем Артем держится в нескольких шагах от девушек, тыкающих пальцами в одежду. Собачка на привязи, насмешливо замечаю я. Если и я такая же собачка, то отличаемся мы тем, что я позволяю себе лаять, рычать, кусаться… Бред, никакая я не собачка на привязи.