Время близится к вечеру. От непривычки влившись в интенсивную рабочую жизнь ноги гудят, поэтому я намеренно решаю уйти часа на два раньше конца смены – все равно денег за сегодняшнюю работу не выплатят, а, значит, никаких обязанностей у меня перед клиникой вовсе и нет.
Болтая ногами, главврач сидит в пустом холле на скамье, рядом с ним – администратор, они до сих пор обсуждают дневной инцидент, и они будут обсуждать его еще несколько дней… Я вырастаю прямо перед ними, чуть ли не загораживая электрический свет.
– На сегодня все… – Голос предательски ломается, как будто владеет мною страх… Павел Геннадьевич в удивлении поднимает брови. Так и тянет оправдываться…
– Домой? Уже?
Я киваю:
– Переезду у меня сейчас, дел просто завались, так что… Надо идти, но завтра на весь день выйду.
– Ну, иди, – отмахнувшись, отпускает тот в свободный полет меня.
– Тогда до свидания.
– До свидания.
Я протягиваю руку – реакции никакой. Требовательно разворачиваю ладонь, и только тогда Павел Геннадьевич протягивает свою для вялого рукопожатия.
– Больше так не делай.
– Не любите?
Господи! Самый идиотский вопрос! И каким только Макаром он вырвался из моих уст? В ответ непонятное мычание. Один вид его – кивающая, как у глупой детской игрушки, голова, пустые глаза, и лицо такое пустое, потерянное, словно только что обвинили его во всех смертных грехах, – вызывало сплошное отвращение. Желание прощаться, пытаться оставить приятное впечатление вежливого молодого человека, скоропостижно завяло сорванным цветком. Павел Геннадьевич производил впечатление того, кому абсолютно наплевать на все окружающее, и при этом с администратором он вел такую милую сплетню…
Я молча разворачиваюсь и выхожу на улицу, оставляя звон дверного колокольчика позади. Вечерний воздух кружит голову, забившуюся окисленными газами клиники. Порой так приятно просто дышать прохладой, чувствуя, как она охлаждает перегретые мозги, и ни о чем не думать…
Я отхожу буквально на несколько шагов от клиники, как вдруг улавливаю жалобно-умоляющее:
– Быстрее! Тема! Быстрее! Быстрее!
Вцепившись в дверную ручку двумя руками, молодая девушка ураганом распахивает дверь мужчине, чьих руки держат закутанного в плед кота…
Помочь, скорее помочь! – Это уже рефлекс, звенящий по всему телу громовым раскатом, это тяга, обязанность… Прокручивая всевозможные сценарии, я поворачиваю в сторону клиники, и… А какая, собственно, разница, что с тем котом? Явно ведь эти двое тянули, ссылаясь на чудесное самоисцеление, а потом, когда животное их застала агония или еще что-нибудь, они вдруг бросились в первую попавшуюся клинику, надеясь на волшебство врача…