– Господи, сначала эти инвестиции, теперь этот бизнес… Ты никогда, никогда не повзрослеешь. Ты все время будешь заниматься какой-то ерундой, но только не…
В этот момент мне настырно потянуло ударить ее. Хоть слабо, но ударить. Без сожаления я готов развернуться и оборвать прогулку, а вместе с тем и отношения, которые резко перестали не нести смысл.
– И что ты опять дуешься?
– Ничего, – грубо отстраняюсь я.
Не буду же, в самом деле, я объяснять ей истинные причины: что меня обижают ее насмешки и незаинтересованность моими идеями, обижает, что она не верит и не доверяет мне, не желает ждать результата моей деятельности, отталкивает расхождение наших интересов. Меня обижает, что она поражена напастью все и сразу…
– Разве я резко высказалась?
– Насмехнулась над моими интересами.
– Прости, я не хотела, – в качестве извинений Карина притягивается ближе ко мне, ластится о мою руку… Раньше, еще недели три назад, эта уловка оказывала успокаивающее воздействие, а теперь… Теперь все равно, я намеренно блокирую чувства, баррикадирую брешь, через которую они могут просочиться…
– Не привыкать, – отмахиваюсь я, на что она прижимается только сильнее… – Я тут подумал. На пути будет встречаться множество людей, сбивающих с дороги рассказами о собственных планах на судьбу. Эти люди – лишь лживые указатели, которые заводят только в тупик. Твой путь – только твой, следуй ему с покорной верностью до конца. Будь неизменна индивидуальности и не ведись на легкую приманку.
– Это ты к чему сейчас? – Настороженно уточняет она.
– Так, мысли вслух. Просто вдруг захотелось ляпнуть. Может, мне самому нужно было услышать нечто подобное, может, поэтому я и озвучил то, потому что, видимо, только мой голос в состоянии донести до меня эту банальную истину.
– Не надумывай лишнее… – Она хотела было продолжить, но вдруг осеклась. Замерла. Прислушалась. – Постой.
Карина достает из сумочки телефон и направляет камеру в небо.
– Что ты делаешь?
– Да помолчи ты, – раздраженно рявкает она, после чего тут же изменившимся тоном исправляется. – Хочу записать пение птиц.
Я отхожу в сторону, поднимаю голову наверх: стая воробьев, укрывшись среди плотных зеленых крон деревьев, весело чирикает. Во дворе, созданным сталинскими домами, местами пробиваются дубы, и мы как раз-таки стоим возле одного, на середине проезжей части, между припаркованными иномарками. Пока она возится с записью видео, я от нечего делать разглядываю салоны машин, представляя себя за рулем… Мальчишеские мечты – бесцельная езда с любимой женщиной по ночному городу – изредка все еще пьянят сознание.