Но когда я закрываю обратно глаза, все становится на свои места: снова наши души пляшут по воздушным просторам квартиры, пытаясь выбраться из тесного мира…
– Почему… Почему… – Она не решается задать вопрос. Перетирает пальцы перед лицом, которое прячет в подушку.
Я напряженно жду. Тени сгущаются, никак на улице уже чуть за полночь. Через брешь между шторами в комнату залетает лучик электрического свечения. В комнате душно, открытое окно не спасает, однако жар лета никак не помешал нам, и теперь наши разгоряченные страстью тела, как моторы спортивных автомобилей, плавно остывают.
– Почему ты такой хороший? Даже несмотря на свои глупые шутки…
Что тут ответить? Самому себе я кажусь совершенно противным, что ли, ведь, закончив вуз, я, получая достаточно приличные деньги – не огромные, но такие, каких хватит на съем однушки или даже двушки, – все еще живу в коммунальной квартире, вдыхая пары нищеты, пропитываясь ею, откладывая на лучшее будущее, не имея четкого представления того лучшего. Я не трачусь на роскошь, чтобы выделиться, я создаю некое подобие капитала, чтобы через несколько лет жить в комфорте, но при этом упускаю свой нынешний возраст, а ведь мы могли бы уже жить вместе, проводить каждую ночь под одной крышей, как признавались в мечтах друг другу около полугода назад… Как ни крути, Карина заставляет задумываться о собственном благосостоянии, мысли о котором волей-неволей порождают депрессивное настроение.
– Молчи, не отвечай. Никогда не отвечай на вопрос “почему ты такой хороший?” Просто молчи. Всегда молчи, не открывай свой рот, не порти момент. Нет, тверди, что любишь меня, но не больше. Просто тверди, что любовь твоя ко мне навсегда, что она никогда не умрет… – Личико ее я не вижу, отчего, закрыв глаза, мне кажется, будто говорит не женщина, а сам ангел. Жалобный голосок трогает до глубины души. – Ты такой хороший, но… – Голос ее переменяется, не окрашивается оттенками ненависти, вместо того он вянет, опускается до нот безнадежности, как будто бы посереет. – Я не могу понять: что за проклятие на тебе? Почему ты вечно живешь в каких-то своих мирах, в каких-то своих выдуманных историях, романах? Почему реальность для тебя как будто бы напрочь отсутствует? Ты пишешь о любви, но не проявляешь любовь ко мне… Порой мне даже кажется, ты мечтаешь затеряться среди своих же фантазий и прожить с выдуманными героями как наяву целый век… Но это же ненормально, милый. Так не должно быть…
Как всегда, я молчу. Это ранение в самое сердце. Я нередко ловил себя на приблизительных мыслях, но все же приходил к выводу, что писательство – это отдельный мир, не основной, но все же важный, но не замещающий реальность. Может, я действительно болен раздвоением личности или чем-то подобным, однако миры свои четко различаю… Я еще никогда не видел ее такой беззащитной: она плачет без агрессии, она не бьется в истерики, не рвет волосы на голове, она плачет в отчаянье, плачет оттого, что бессильна изменить меня, настроить под свои желания, плачет оттого, что ей на долю выпало такое бремя…