Я молчу. Выглядываю в окно: осенний вечер наводнил улицу темнотой. Недостает мороси и разбрасываемых машинами брызг. Каждое мгновение я ожидаю увидеть официанта со счетом, но тот как сквозь землю провалился.
– Наверное, нам уже пора.
Сейчас или никогда. Последний шанс. Сердце бешено стучит, я так и не придумал, что сказать…
– Пожди минутку.
Я покрываю ладонью ее крохотную ладонь. Нежное касание. Кожа у нее холодная, а сам я весь трясусь от волнения… Ее удивленный взгляд, покусывание губ… Она явно ждет, догадывается, может, представляла эту минуту не раз…
– Я кое-что подготовил специально для тебя…
Выудив из кармана, я вручаю ей открытку. Уже давно не сбивалось так дыхание, уже давно по телу не бегала неукротимая дрожь – верные признаки того, что душа жива и юна и наполненная мечтательность и хрупкими надеждами.
«Я хочу, чтобы ты была моим праздником, который всегда со мной», – измененное название романа Хемингуэя, используемое мной в качестве изюминки…
– Господи! – Восклицает она. – Я… Я не знаю… Как мне реагировать? Можно, я обниму тебя? Или… Просто дай я тебя обниму!
Мы поднимаемся. Щеки красны от полыхающей восторженности. Она так плотно прижимается ко мне, что я чувствую сквозь тонкую ткань девичьего платья, как в легком дрожанье поднимается и опускается ее грудь. Она что-то бессвязно шепчет.
– Я в восторге… – Большее, что удалось разобрать.
Победа, которой недостает провозглашения…
– Так ты… Ты можешь ответить мне взаимностью?
– Конечно, спрашиваешь еще! Просто… Так волнительно, что я не знаю… Слова не подбираются… Я ведь тоже хочу не просто сказать…
– Я счастлив знать, что это взаимно.
Она прижимается еще плотнее – все клеточки, сговорившись, противятся ее отпускать, но миру, течению жизни, голой реальности ведь все равно: мы вот-вот разъединимся, и мы то отчетливо чувствуем.
– Пройдемся? До дворцовой? Просто так. Не хочется возвращаться домой. Рано еще…
– С радостью, – откликается она, роясь в сумочке.
– Тогда я за счетом.
Я звякнул жестяным звонком, приклеенным к барной стойке. Пару минут, и я уже прикладываю карту к терминалу. Несмотря на первое неприятное ощущение, меня все же подначивает желание оставить чаевые, только вот оплата по карте исключает всякую возможность, отчего меня почему-то даже охватывает стыд перед человеком.
Стоя ко мне спиной, Карина старательно расчесывает спускающиеся до плеч волосы. Худенькие, с четкими линиями ключицы, частично обнаженные плечи приковывали за столом мое внимание весь вечер, и сейчас я специально, как бы крадучись, как можно медленнее подбираюсь к ней, чтобы вырвать еще несколько мгновений для любования женской эстетикой… Я вернулся к ней, чтобы предупредить: