Подошла очередь Келвина.
– Любишь спать с открытым окном?
– Если только рядом будет женщина.
– Наденешь очки соседа? – сощурилась Палмер, барабаня по гладкому столу.
Мне попалась карточка с помятым верхним углом.
Эзра укоризненно бросила:
– Не заставляй нас ждать, это неприлично.
На неё сердито шикнули.
– Нет, я и так хорош.
Перед тем как передать коробку Хане, Палмер позвонили. Она тихонько хмыкала в трубку, не прерывая собеседника. По окончании звонка у неё побледнело лицо, и она, виновато извиняясь, поторопилась в спальню, чтобы переодеться. Эзра, не мешкая, последовала за ней. Перед выходом я уточнил, что случилось и можно ли нам остаться и закончить игру. Палмер одобрительно потрепала меня за рукав. Они с Эзрой покинули дом, а мы так и остались в неведении, строя догадки одна хуже другой.
– Боюсь, что дело попахивает жареным, – выдала Хана, суровые морщины которой уже успели разгладиться. – Мне не до веселья. Лучше и я пойду, а то наговорю лишнего.
– А если я тебя рассмешу? – улыбнулся Хью и начал строить кривые рожи.
– Дебил… ну вот, – выдохнула она еле слышно.
– Не бросай нас одних! – взмолился Хью и с треском разгрыз печенье.
– Да вы и без меня справитесь!
– Я присмотрю за ними, – сказал Келвин.
– Ты в книжный? – спросил я.
– Да, туда.
– Скинь эсэмэску, как приедешь.
– Ладно, – проговорила Хана и вышла, негромко хлопнув дверью.
Роль ведущего теперь была отведена Хью. Он справился замечательно. По большей части, нам попадались не смешные, а забавные вопросы по типу «если бы твоя собака умела говорить, то как скоро вы бы стали лучшими друзьями?», «как бы ты отреагировал на признание в библиомании?» или «покажешь прохожему, спросившему название улицы, татуировку на груди?».
Мы почти не притрагивались к печенью, чтобы хоть что-то осталось для благожелательной Палмер. Я считал, что был у неё в долгу за расстроенный обед.
Келвин стал последним ведущим игры и задал вопрос Хью, когда тот решил похвастаться умением, которое приобрёл на плавании.
– Можешь не дышать под водой?
– Две минуты сорок секунд.
– Реально? – удивился он. – А если по карточке?
– Ты ставишь меня в неловкое положение.
– Ну, раз так, то прошу прощения. Не в моей компетенции смущать школьников, – не удержался от ироничного комментария Келвин.
Он схватил последнюю карточку, что валялась на дне коробки, и слегка покраснел.
– Ты чувствителен к поцелуям в губы?
Я медленно поднял карточку, справляясь с волнением. Хью наклонился, чтобы подсмотреть ответ, и приглушённо воскликнул: «Чёрт».
– Скажу, когда никого не будет.
– Вообще-то не скажет, – встрял Хью. – Он пока не целовался в губы. Ты же не целовался? – повторил он настойчиво, вгоняя меня в краску.