У Стуловых почти погодками росли сразу три девочки: Галина, Олеся и Стелла, названная в честь героини любимой у жены оперетты. Последним, к счастью главы семейства, родился мальчик, он-то как раз и венчал похороны отца народов, но назвали его в честь деда и настоящего отца – тоже Леонидом. Профком выделил семье квартиру в новостройке, дали им трёхкомнатную, в блочно-бетонном, так называемом, сталинском доме, с кухней и газовой плитой, паровым отоплением и двухметровой чугунной ванной. Старые родители из древнего шлакозасыпного дома, где печи топились дровами или торфом, с чего, собственно, и начинался посёлок, каждую субботу приезжали на помывку к детям и внукам. Нередко они брали с собой уже подростков, двоих сыновей старшего брата Леонида, не вернувшегося с войны. Укороченная ради предстоящего выходного дня неделя заканчивалась в семье бригадира домашним чаепитием.
***
Молодёжная газета публиковала очерки о фронтовиках, награждённых орденом Славы любой из трёх степеней. Дядю Лёню Стулова я встречал в посёлке, где жили и мои родители, слышал, что он имел такую же награду, даже чуть ли не два ордена – 2 и 3 степеней. Работал я тогда в той самой газете и напросился сделать зарисовку о старом знакомом. Но для начала вот что хотелось бы сказать про войну и день Победы: до 1965 года в стране не праздновали победу, на предприятиях был обычный рабочий день. Да и фронтовики не любили надевать на грудь свои награды и даже вспоминать о войне.
В сталинской квартире с семьёй сына стала жить его мама: отец, израненный на войне, протянул меньше десяти лет. Старшая дочь – Галина, училась уже в институте на инженера-технолога, две других – заканчивали школу. Леонид-младший фактически жил на два дома: сначала – дворец спорта (перворазрядник по спортивной гимнастике), а потом уже семья и школа. Но учился прилично, даже без троек. Дядю Лёню после защиты диплома в техникуме перевели в экспериментальную мастерскую, где впятером, кроме него все с высшим образованием, работали над бесчелночным ткацким станком. Главный инженер шутил: "Решите задачку – можно претендовать на Госпремию!" (а это – пятьдесят тысяч рублей, деньги сумасшедшие по тем временам).
Орден Славы 3 степени (один он был у него) фронтовик показал, хотя надевать на грудь не стал, как и орден Красной звезды, несколько медалей, начиная – "За отвагу" и кончая – "За взятие Берлина", которую он получил в пути, при следовании эшелона на Дальний Восток, чтобы окончательно разобраться с японцами. Не доехал их полк, капитулировали япошки, гульнули солдатики на радостях и поехали обратно. Первым делом Леонид по возвращении сходил на местное кладбище, там были сотни могил воинов, скончавшихся в тыловых госпиталях, постоял у памятника, гипсового, аляповатого и дал себе слово: собрать фронтовиков и обустроить захоронение, "чтобы спалось браткам вечным сном по-людски". Долго пришлось тем ждать: то комбинат поднимали, то женился, то учился, только-только к 20-летию Победы, обретя уже и авторитет, и имя знатного рабочего, ему удалось собрать бригаду, сразу после зимы и взялись за дело, но к майским праздникам не успели. Пришлось открытие памятника перенести на осень. Зато школьников на торжестве было несколько тысяч, как раз к началу учебного года успели.