Мы стояли на остановке и ждали, когда придет автобус.
–Май, ты извини меня за молоко,–последовала пауза,–Ну, и за все остальное… Вечно я во что–то влипаю.
У него был такой смущенный вид, что я не удержалась и чмокнула его в щеку,–Глупости. Спасибо тебе большое. И от меня и от бабушки.
….А ночью я проснулась от непривычного шума. Что происходит? И вдруг до меня дошло. Дождь! Первый с начала лета! Какая–то сила заставила меня подняться с постели и выйти на террасу. Я стояла возле того места, где обычно текла вода, и слушала как капли барабанят по крыше. Стояла и ждала, но ни одна из них так и не упала на пол.
***
Удивительно, но вторая неделя оказалась гораздо легче первой. Может быть, я просто привыкла, а может быть, когда человек предоставлен самому себе, ему легче успокоиться и взглянуть на вещи объективно. Наверное, отсутствие постоянного раздражителя дает мыслям свободу, или….. Не знаю, только нервничать я почти перестала, и даже не особо расстроилась, когда прямо во время разговора с Сережкой, сдохла моя моторола.
А в субботу меня сменил отец.
Наконец–то я волокла по перрону набитый рюкзак и с наслаждением представляла, как залезу в теплую ванну. И тут в конце платформы я увидела Котова. Он держал в руках потрясающую розу.
–Ты как узнал, что я приезжаю?
–Димка сказал.
–Так он же не знал во сколько.
–И я не знал. Вот и караулю почти три часа. Думал, опоздаем.
–Куда опоздаем?
–Эх, ты, пещерный житель. В Москве уже две недели театральный фестиваль идет. У нас билеты в сад «Эрмитаж». Пошли быстрее.
Где–то в районе диафрагмы я ощутила знакомый холодок. Так. Опять за меня все решили,–У меня другие планы.
–Какие планы? Ехать что ли куда надо?
–Нет, я отдохнуть хотела, в порядок себя привести.
Сережка рассмеялся,–А мы, что работать будем? Майка, не глупи, ты в полном порядке. Поехали.
Его медовые глаза смотрели на меня ласково и снисходительно, как на маленькую глупышку, которая непременно хочет сделать что–то себе во вред, только бы доказать окружающим какая она взрослая.
–А это куда?–я ткнула пальцем в неподъемный рюкзак.
–В камеру хранения сдадим. Надеюсь, фамильных драгоценностей там нет?
К «Эрмитажу» мы подбежали в последний момент. Тетка, которой Котов сунул билеты, недовольно пробурчала: «Опаздываете, молодые люди». Вокруг было необыкновенно красиво. Деревья, цветочные клумбы, скамейки, фонари–все представляло собой огромную декорацию. Среди публики сновали актеры одетые и загримированные, как балаганные шуты, они гонялись друг за другом на ходулях, показывали фокусы, задирали окружающих.