– Прости…, – прошептал Джинн вглядываясь в её лицо, ожидая недовольных слов или претензий.
Но Лучику опять удалось удивить его. Безусловно, она хотела высказать всё, что думала по поводу его такого необузданного поведения. Но зачем? Что это даст? Вызвать чувство вины? Так ведь он не чувствовал себя виноватым. Да и причина была ей понятна. Быть лучшим, незабываемым, неотразимым, вот что двигало сейчас Джинном. Но ведь ещё так недавно этот мужчина был совсем другой. И этот другой нравился ей очень. Он тоже был страстным, неотразимым, но до безумия нежным и желанным!
Лучик взяла его лицо в свои маленькие ладошки и очень тихо произнесла:
– Мой Джинн, будь нежным со мной. Я хочу, чтобы ты был нежным…
Внутри него всё перевернулось. Он ждал слёз, истерик. Ждал и боялся этого, а Лучик притянула его к себе и ласково поцеловала в нос. Джинн смотрел на неё широко раскрытыми глазами не веря и не осознавая пока того, что сейчас произошло.
Конечно, он не был звездным красавцем, но девушкам нравился. Они не раз делали комплименты его спортивной накаченной фигуре, его умелым рукам с задорными пальцами, которые сами знали что и когда делать, его глазам, проницательным и безумно притягательным. Но вот его выдающийся нос был оценен впервые! Лучик неоднократно в течение дня говорила, что нос, это самая привлекательная часть его тела. Но Джинн смеялся и не верил её словам. Получается, что зря…
Он смотрел на неё и уже не видел ту девочку с широко раскрытыми от страха глазами, что встретил на пляже. Перед ним была женщина – нежная и желанная! И уже не хотелось думать, что случилось; сейчас он хотел думать о том, что будет. Его руки ожили и начали играть на её теле, словно на необыкновенном музыкальном инструменте. И музыка, издаваемая ею, доставляла ему не меньшее удовольствие, чем сама близость. Эти звуки были самой лучшей, самой красивой песней, которую он когда-либо слышал! Щедро одаривая свой лучик ласками, он наслаждался её реакцией. Это было настоящим сумасшествием – великолепным и опасным! Джинн отдавал всё, что могло дать его тело… Лучик жадно принимала все его дары…
А на утро, разбуженный первыми лучами весеннего солнца, Джинн открыл глаза, чтобы увидеть лицо той, что безоглядно отдавалась ему ночью. Но подушка была пуста… В комнате, которая ещё так недавно была пристанищем двоих, он был в одиночестве. Единственное, что напоминало о её присутствии – запах и маленький листок бумаги, на котором было написано:
«О, мой Джинн! Ты выполнил моё желание. Спасибо…».
Он скомкал оставленную ему записку и, швырнув её в сторону, раздражённо сказал в никуда: