– За мной по пятам ходят Зен и Саймон, а значит Корсак мог с легкостью найти нас, или Андре. Маловероятно, но они могли всадить пулю ему промеж глаз. Ты бы не забеспокоился?
Или Матвей забыл, что я нагло выкрала Тимура у Корсака?
– Возможно. Тим дома, в постели, – ответил Матвей, снова искоса смотря на Алину, что усердно пыталась не поднимать головы. – Ты просто должна увидеть это сама, сейчас мы тебя или перепугаем к чертовой матери, или…
– Я поняла, посмотрю на месте.
* * *
Когда мы минут через двадцать вошли в дом, Алина молча отвела меня в комнату, где на кровати лежал Тимур. Он был настолько бледен, что первое, о чем я подумала, не мертв ли он, но приглядевшись, я заметила, что его грудная клетка приподнимается. Он дышит.
И после моего сурового взгляда, Алина начала свое горькое признание. Им с Матвеем все же удалось попасть к мистеру Стрейчу на вечерний прием, где они нашли пьяного Тимура, который еле-еле языком шевелил, но не смогли найти меня. Я примерно догадываюсь, что обо мне думал Матвей, и я заслуживаю его слов.
Когда они обошли весь дом и не нашли ни одного моего следа, то направились к тому, вокруг кого всегда происходят ненужные признания и абсолютно ненужные мини-трагедии – к бармену, который услужливо передал моим дорогим друзьям записку, якобы написанною мной:
«Меня не ищите, все хорошо».
Сейчас я знаю, что ничего не могла писать, элементарно по причине того, что не смогла бы и ручку удержать. Ребята заметили, что почерк совершенно не мой. А на улице устроили пьяному вдрызг Тимуру, допрос с пристрастием. По словам Матвея, Алина орала на Тимура так, что ее вопли были слышны в другом городе на подножье горы, огни которого мы наблюдали ночью. По версии Алины, Матвей пытался ее угомонить, но сам был зол до чертиков, и не особо старался защитить своего студента от рыжей фурии.
И итог этой драмы – несчастный Тимур, который напился и получил магический удар Алины, которая вышла из-под контроля, ударяя в него столпом чистой и убийственной энергии. После того удара он упал, как подкошенный и больше не вставал, очень слабо подавая признаки жизни.
– Не думала, что когда-нибудь столкнусь с таким, – сказала я, когда поверхностно осмотрела Тимура. – Впрочем, сейчас происходит все то, чего я не ожидала. Алина, прости, но я не раз говорила тебе держать под контролем не только силу, но и эмоции, – самая страшная магия у ведьмы – это безмолвная эмоциональная магия. – Эмоции бьют сильнее всего, и после них тяжело оправиться. А с такой силой, как у тебя, я удивлена, что он вообще жив.