А мне сейчас сильно хотелось поговорить с кем-нибудь, я настроилась на разговор с мамой, которого, увы, не состоялось, а сидеть сейчас молча – это для меня самоубийство.
– Дима тебя искал, – сказала я чуть севшим от напряжения голосом.
– Меня много кто искал, но нашла ты, – ответил он, утопив ехидную улыбку в большой чашке. Когда он не заметил реакции на моем лице, поставил чашку на стол и сдержанно продолжил говорить. – Зачем?
– Ты должен был привезти ему какие-то документы.
– Подожди, а почему он звонил тебе? Нет, молчи, попробую сам догадаться. Дима ищет меня у тебя, только если была обратная ситуация, и ты искала меня у него. Мой номер ты взяла у нашего старосты? Я прав?
– Ага.
Ладно, играем в дедукцию, это все же лучше, чем молча друг друга ненавидеть.
– Но вы не разговариваете около полугода, и ты пошла на это ради моего номера? – воодушевленно спросил он, чуть подавшись вперед.
– Я пошла на это ради Алины, – ответила я, чувствуя, как сонливость берет верх, я не против, у меня еще было пару часов, чтобы вздремнуть. Подавив зевок, я решила поведать Тимуру, по какой именно причине староста звонил мне. – Когда я позвонила Диме, наш разговор вышел за рамки. Он довольно сильно меня расстроил, – точнее взбесил. – И я ляпнула, что у нас встреча с тобой, но в том контексте, будто это свидание.
– Зачем ты это сказала? – тон, которым спросил Тимур был странным. Что-то смешанное было в его бархатном голосе, но меня так сильно тянуло в сон, что я не смогла открыть глаза, чтобы увидеть его лицо и разобраться, что это за эмоции.
– Я хотела, чтобы ему было так же неприятно, как было мне, – честно ответила я. А какой смысл ему врать?
* * *
Я не помню, говорили ли мы о чем-нибудь с Тимуром прежде, чем я все-таки уснула. Однако, я довольно быстро и самое главное плавно перешла в сон. Я все-таки слишком сильно вымоталась за вчерашний день, и времени, что я дала сама себе на отдых своему же организму, оказалось недостаточно. И если бы это был просто сон, было бы отлично, но тут был странный сон. Я как бы отдыхала, а как бы и нет.
Было непередаваемое ощущение лицезрения сломанного телевизора. Я была в необъятной темноте, полностью расслабленная и спокойная. Проснувшись, я помнила все, что было в этом «сне».
Темнота плавно переходила в картинку и на моих глазах медленно вырисовывалась каждая деталь до жути знакомой местности. Первым я ощутила ласковое дуновение ветра, а после почувствовала на себе жгучие озабоченные взгляды обеспокоенных родственников. Я отдаленно вспоминала то, что подкинуло мне мое же подсознание.