– Продувай носовые,– нашелся старпом.
– Да уже продул, – огрызнулся боцман, продолжая колдовать над рукоятками.
– Дифферент на нос, 18 градусов.
– Да молчи ты уже, – шикнул на вахтенного командир, оглядываясь на кают-компанию. – Без тебя вижу.
– Если дифферент вырастет больше 20 градусов, выровнять лодку уже не получится! – не унимался вахтенный.
– Рули на погружение, полный назад! – скомандовал командир.
Лодка дернулась назад, но потом, видно подумав, продолжила неспешно сползать носом в глубину.
Одновременно с этим, в кают-компании, группа старших офицеров продолжала гулять. Все, что было принесено гостями с собой, и заначка командира лодки ушло быстро, «як у суху зэмлю». Доктору пришлось поддерживать руководство армии и флота своим, госпитальным, НЗ.
– Ну че там у тебя? – в центральный пост протиснулся командующий.
– Работаем, товарищ адмирал, – командир утирал пот.
– Давай в темпе, а то у нас еще мероприятие у мэра, – командующий вернулся к столу.
Боцману каким-то мистическим образом удалось остановить погружение и даже подвсплыть, но дифферент лодки вырос так, что рули и винты лодки торчали над водой! Еще чуть-чуть и лодка булькнет носом в пучину, аки дельфин.
– Все, каюк. Двадцать пять градусов! – прошептал кто-то.
В кают-компании стаканы поехали по наклонившемуся столу, и жалобно тренькнув, пролили спирт на адмиральские брюки.
Сложилась, прямо скажем, драматическая ситуация. Я сейчас все объясню. Длинна лодки 90 метров, глубина моря в районе испытаний, примерно 40 м. При увеличении дифферента на нос, даже если глубина погружения не будет увеличиваться, наступит момент, когда лодка удариться носом об дно! А про последствия этого удара я думаю рассказывать не нужно. Представляете себе состояние подводников?
– Командир, ты долго еще будешь нас испытывать? Время! – рявкнули в сторону центрального поста, отряхивая брюки.
– Командир, что делать? – шепотом спросил боцман.
– Все делать! – прошипел командир. – Все продувай! Кормовые, носовые, среднюю, все! Рули горизонтально!
За обшивкой булькало и шипело. Лодку трясло, как в лихорадке.
– Давай, дуй! – рычал командир.
– Дую! – цедил сквозь сжатые зубы боцман, вцепившись в рукоятки вентилей.
Вдруг, что-то металлически лязгнуло во внутренностях лодки, и она словно ее кто-то ударил в нос, дернулась назад на всплытие, выскочила из глубины, шлепнув об воду кормой, и как ни в чем не бывало, бодрым поплавком закачалась на поверхности. А на поверхности ее ждал рейдовый катер, катер командующего, солнце, чайки и все, что полагается в солнечный, летний и предпраздничный день.