Так вот, оказывается, почему он начал звонить и говорить, что скучает. Жалкий лицемер, не хочу даже думать о нем.
– Ты еще пишешь с натуры? – решила перевести тему на маминого натурщика.
– Уже нет, мы практически закончили. И вот не надо меня подкалывать Адамом, он очень молодой мальчик, но совершенно не мой уровень. Даже не думай о том, что твоя мама может завести шашни с ребенком. Я ведь не выжила из ума.
– Но почему бы нет? Ты сама говоришь, что хороший роман еще никому не мешал.
– Здесь ключевое слово «хороший», не путай.
Позади меня хлопала входная дверь. Я испуганно дернулась в сторону, резко обернулась. В прихожей стоял Михаил, лицо бледное, под глазами синяки, губы поджаты, смотрит странно, даже как-то стало не по себе от его взгляда.
Интересно, он слышал мои последние слова?
Вишневский
– Вот, сын, полюбуйся на свою несостоявшуюся жену и по недоразумению мать моей прекрасной внучки.
Отец бросает на глянцевую поверхность стола пачку фотографий. Они рассыпаются ярким веером, блестят в лучах летнего солнца из окна. Мне даже не надо вглядываться, что на них, я и так прекрасно знаю. На личную почту пришел архив именно с этими снимками, на которых Алиса то ли позировала, то ли на самом деле играла жертв. Тут уже не разберешься.
Отец позвонил именно тогда, когда я хотел объяснить Маргарите тот внезапный пассаж по поводу того, что она моя невеста и спектакль, разыгранный для Кристины. Прости, господи, тридцатипятилетнему мужику ничего не пришло в голову, кроме как, брякнуть такую несусветную глупость и тем самым обидеть девочку.
Я видел, я чувствовал, что задел, по тому, как она спустилась и смотрела, как мило покусывала мной целованные губы – все говорило о том, что Маргарита в этот момент ждала чего угодно, но не этой фразы.
Потом суета с соседом, нашел телефон, увидел, что на почту пришли те самые фотографии с неизвестного адреса, звонок отца. Начал собираться, говорить с ним на повышенных тонах, а когда уже практически был готов выходить, еще нагрубил дочери. Отвечая, что папа пошутил, и никакой свадьбы не будет.
Выехал из поселка, постоянно набирая номер Алисы, но она, как обычно, была вне зоны, написал ей пару сообщений, позвонил начальнику охраны, дал указание пробить адрес, с которого прислали фотографии, Даниил Викторович ответил, что Дмитрий Борисович уже дал все указания.
И вот сейчас стою в кабинете отца в его квартире, смотрю на фотографии, где Алиса изображает жертву, либо на самом деле таковой является, хотя, скорее всего, нет. Я уже убедился, что она не очень хорошая актриса. Вот она театрально закрыла глаза, напряглась так, что стали видны вены на шее, фотографии цветные, яркие, на ней разорванное белье, у нее связаны руки.