Под окнами гостиницы опять горланят чернорубашечники — кричат о своем желании восстановить великую Римскую империю, наследниками которой являются… В жилах у них течет кровь непобедимых легионеров! Жалкие маньяки, — не понимают, что к прошлому возврата нет. Что сохранилось от этого прошлого? Воспоминания и развалины…
До конца студенческих каникул оставалось немногим больше месяца. За этот короткий срок ей нужно многое успеть в чужой стране, в которой она не знала ни одной живой души, не имела ни одного надежного адреса. Знала по имени только профессора Николаи, производящего археологические раскопки…
Последним пунктом своего путешествия по Италии Лиза избрала Венецию. Прожив пять дней в одной из гостиниц на Лидо, совершенно очарованная этим сказочным городом — «каменным лотосом», она купила билет второго класса и села на небольшой пароход, похожий на тот, на котором они плыли с Василием в Марсель.
Было очень жарко, даже море не приносило прохлады. Пассажиры, изнемогая от скуки и жары, не знали, куда себя девать. Слонялись по палубе, часами дремали под тентами в шезлонгах.
На второй день плавания Лиза заметила двух детей — семилетнего мальчика и девочку лет пяти, бегающих по палубе. Когда дети, устав от беготни, присели возле нее, Лиза заговорила с ними. Они пришли в восторг от того, что она говорит с ними на их родном языке.
— В Италии никто нас не понимал! Итальянцы такие невежественные, не знают немецкого языка, — сказал мальчик.
Подошла молодая женщина.
— Вот вы где! Мои дети не наскучили вам? — спросила она улыбаясь.
— Мы только что познакомились, — ответила Лиза, — и потом, они такие милые!
Женщина, продолжая улыбаться, протянула ей маленькую руку:
— Гертруда Дитрих!..
Лиза назвала себя.
Они разговорились. Выяснилось, что Гертруда — жена директора немецкого банка в том самом городе, куда должна была поехать из Италии Лиза. Они всем семейством проводят отпуск в Италии.
Подошел рослый мужчина с рыжими усами, в белом костюме.
— Познакомьтесь, мой муж Иоганн Дитрих, — представила его Гертруда, а сын ее сказал:
— Папа, знаешь, фрейлейн Марианна разговаривает по-немецки, как мы!
— Очень приятно, — Дитрих поклонился. — По-видимому, фрейлейн немка?
— Не совсем, — ответила Лиза. — Отец мой словак, а мать немка из Восточной Пруссии. Хотя и ношу фамилию отца, но его помню плохо, — он умер, когда мне было три года, и мы с мамой остались одни.
— Насколько мне известно, национальность по закону определяется по отцу! — сказал Дитрих.
— Ну, какая же я славянка! Не знаю ни одного словацкого или чешского слова…