Хотя, костяные пластины, безжалостно впивались в мягкое место, Энни улыбнулась и взглянула на прижавшегося к её щеке фамильяра.
— Ну что, малыш, готов к приключениям?
— Уже? Так скоро? — застрекотал грох и запрыгал. — С чего начнём?
— Для начала найдём моего парня, который тоже оказался в Аду!
Маленький ротик крошечного существа слегка приоткрылся, но заговорил он не сразу.
— Всё зависит от того, что поведал тебе Кантар… — осторожно произнёс он. — Дал добро?
— У меня встречный вопрос: почему Глюк уверен, что Кантар пометил меня? — ощущая себя использованным тапком, прошептала Энни.
— Ты осталась жива! До сих пор не было ни одного существа, выжившего, после встречи с ним, — загадочно прошептал фамильяр, будто открыл самую страшную тайну. — Значит, ты избранная!
— А как же те, что приходили до меня?
— Ни одну из них Кантар не удостоил своего бесценного внимания.
Девушка, всё ещё принимающая судьбоносную встречу за короткий красочный сон, попыталась вспомнить слова прекрасного эльфа. Но, как за зло, память была чиста и невесома словно перо ангела. Лишь лёгкое послевкусие тревоги и предвкушение приближения чего-то таинственного не покидало её до самого окончания полёта.
Углубившись в мысли, Энни лишь краем глаза видела поистине фантастические красоты магического мира: мрачную черноту Долины чёртовых пещер, ярко очерченную красным кустарником, диковинные краски Кревела и унылую серость Стареха. Все эти неизведанные страны манили и отталкивали девушку одновременно.
Что ждёт её впереди? Неужели она и действительно избранная, та, которой покажется мистический Хрустальный замок, по которому вздыхают все правители Аду? Но когда и где?
Эти вопросы больно зудели где-то в груди, доставляя Энни немалые неудобства. Никогда ещё от неё не зависело так много… Подстраховать кого-то из научной группы при очередном спуске в подземную пещеру — обычное дело, а фактическое спасение магического мира и «отлов» доселе неуловимого замка казались чем-то нереальным и немного комичным.
Хотя сейчас, приближаясь к тому самому озеру, в которое она угодила после долгого падения, и гладя на нескончаемую голубую водную гладь с высоты птичьего, вернее драконьего полёта, смеяться девушке совсем не хотелось. Сердце отчаянно колотилось, а глаза в поисках знакомой фигуры с опаской шарили по узкому песчаному берегу, плотно обнесённому непроходимой зелёной стеной.
Над водой поднимался зловещий туман, длинными струями обнимающий одинокий каменистый остров. Ни единой травинки не росло на этом мёртвом участке суши, лишь горластое вороньё кружило над острыми уступами в поисках съестного.