Ушел в тот день Иван в церковь и долго думал, как помочь старому другу. Боль его унять.
– Это ж надо, как их души плачут?! Слезы на кресте у Маруси не высыхают, – мучился священник, долго думал и решил, что открыто сердце у Фрола для Бога. Человек он честный, за всю жизнь мухи не обидел, всем помогал, а вот за любовь свою постоять не смог. Пришел к другу и попросил сделать для церкви распятого на кресте Иисуса Христа. Сказал, чтобы постарался так, как чувствует. Убедил тем, что должны люди помнить, какой мастер в деревне жил и добавил:
– Господь, он все видит. Маруся тебя простит, и ты сам это почувствуешь и поймешь. Что ты такого в жизни сделал? В чем грешен? А то, что в любви не получилось, это не грех, а несчастье.
Фрол долго сомневался, боялся браться за такую работу: распятие строгать, но все же согласился. Не думал тогда он о прощении, считал, что не заслуживает его, а распятие делал так, чтобы люди Бога не забывали.
Однажды закрылся старик в сарае и начал строгать. Слезы на кресте у Маруси вскоре исчезли. Иван пришел к Фролу, рассказал об этом, но выводов делать не стал. Решил, что он сам все поймет.
Через месяц Фрол закончил работу. Никому не показывал, пригласил Ивана. Тот посмотрел, зубами заскрипел и за сердце схватился:
– Что же ты, старый, сжался? – стал ругать его Фрол. – Не нравится? Может, я в чем ошибся?
– Нет! Все сделал верно, – прохрипел Иван. – А боль скрутила, потому что правду увидел! Это ж надо так страдания и муки Господа передать. Не могу смотреть, сам эту боль чувствую. Мастер ты от Бога. Не оставит Он тебя с такой тяжестью. Простит тебя и Маруся. Уверен я в этом! А иначе и быть не может!
Но Фрол в тот день испугался, подумал, не поймут его люди, когда распятие увидят, сторониться станут. Понял, что не простой крест у него получился. Пока в сарае сидел да делал, привык, главного не заметил, а как со стороны посмотрел, почувствовал силу. Попросил он друга тайно распятие в церковь перевезти, чтобы никто не узнал о его работе.
Ночью Иван пригнал телегу. Замотали они крест в одеяло и в церковь отвезли. В воскресение, на службе, люди спрашивали у батюшки, откуда такое распятие необычное появилось, а тот отмалчивался, не говорил, но многие догадались. Да и как не догадаться! В деревне все на виду. Каждый знает, кто на такое способен. Стали бабки шушукаться, что крест этот Фрол смастерил – больше некому. Поговорили об этом, да и забыли, а перед Пасхой появились на кресте капельки, и в церкви черемухой запахло. Все собрались, из области священники приехали. Проверяли, исследовали, но так и не дознались, кто это распятие церкви подарил. Просили Ивана рассказать, убеждали, но батюшка просьбу друга выполнил: – Не могу назвать мастера, слово дал, – отвечал он всем.