— Согласен.
— Тогда в чем дело? Мы… — закусываю губы и после медленного выдоха продолжаю, — я бы вернула деньги. Нашла бы выход. За две недели что-нибудь придумала.
— В Пеньки бы уехала?
— Это не ответ, Родион. Две недели секса с заурядной женщиной, которая не удивит тебя мастерством, не стоят ста пятидесяти кусков зеленых, иначе я сомневаюсь в твоей адекватности. Я тебе напоминаю жену?
— Что? — Родион вскидывает бровь и смеется, шагнув к столу, а затем вновь ко мне разворачивается. — Нет, Яна. Светлану ты мне не напоминаешь. Между вами ничего общего.
В нем нет надрыва, лишь спокойная скорбь человека, пережившего тяжелую утрату и смирившегося с несправедливостью жизни.
— Сергей — кусок говна, — опирается о стол руками, — но жена у него забавная. Уставшая, несчастная и мужика у нее давно не было, а у меня на нее стоит. Колом стоит, Яночка, как ни на одну элитную шлюху. Вот и все. И я могу позволить себе купить тебя за сто пятьдесят тысяч. Да, сомнительное вложение, но почему нет?
— Потому что это аморально? — предполагаю я.
— Сюрприз, Яна. Я не рыцарь на белом коне. И мораль у каждого человека своя. Твой муж не увидел ничего аморального присвоить чужие деньги, я не вижу проблемы в том, чтобы трахнуть его жену.
— Да только вот жена в ваших разборках не виновата.
— Она виновата в том, что выбрала в мужья урода и не развелась с ним. Ты до последнего его поддерживала. Он же не в первый раз проигрывает деньги.
— Да, но…
— И ты не видела в этом проблемы.
— Видела.
— И? Что ты предприняла?
— Что это за допрос такой? — охаю я.
— Мы можем прекратить, и ты мне наконец-то отсосешь. Заткнешь свои рот моим членом. Нет?
И смотрит на меня с ожиданием. Глаза прожигают насквозь, и я отступаю:
— Нет, — с отчаянной гордостью шагаю к двери.
Родион грубо хватает меня за запястье, рывком привлекает к себе, а через секунду заламывает руки, развернув спиной и горячо шепчет на ухо:
— Спешу напомнить, Яночка, что именно от тебя зависит жизнь Сергея. Ты вновь вступилась за него. Он же вырос из детских штанишек, не так ли? Вот к чему был весь этот допрос. Ты в очередной раз принесла жертву за жалкого паразита, и он ничему так не научится. Ты не дала ему возможности ответить за ошибку, и сама ошиблась в решении.
— Ты мне тут воспитательную беседу вздумал провести? — Слабо дергаюсь в крепком захвате.
— Беседой ничего не ограничится.
Проводит кончиком языка от мочки по изгибу ушной раковины, и вместе с этой медленной лаской по телу пробегает волна теплой дрожи, которую Родион улавливает. Разворачивает и не дает опомниться. Жадно впивается в губы, крепко стискивая мое лицо в ладонях.