— Яна, — едва слышно представляюсь я.
Настя кидает хитрый взгляд карих глаз на Алекса, который прячет ангелочка в карман, и решительно шагает ко мне:
— Какой сюрприз!
И заключает в теплые и дружеские объятия. Жалобно смотрю на Алекса, который в ответ пожимает плечами.
— Неужели мой старик завел даму сердца? — Настя с восторгом заглядывает мне в лицо. — Вечно от меня все скрывает! Я ведь у него спрашивала, завел кого или нет, а он бу-бу-бу в ответ.
— Я не дама сердца, — блекло шепчу я.
— А кто? — она отстраняется, придерживая меня за плечи.
— Она моя пленница, — сверху доносится строгий голос Родиона, — на две недели.
— Папа! — в радости взвизгивает Настя и бросается к отцу, который крепко и со смехом обнимает ее. — Па!
Как-то мне очень неловко, поэтому я тихо и без лишнего шума переступаю несколько ступеней в желании скрыться в своей комнате, но Настя рявкает:
— Стоять! — а потом в возмущении всматривается в лицо Родиона. — В каком смысле пленница?
— В самом прямом, — он улыбается, а затем сердито щурится. — Почему ты здесь? Я тебя не ждал.
Получилось довольно грубо. Я бы обиделась, если бы меня с такими словами встретил отец после долгой разлуки.
— Соскучилась, — Настя спускается на несколько ступеней. — Я тебе сувениров привезла.
— Иди, — Родион повелительно кивает мне, и я преодолеваю еще три ступени.
— Реально пленница? — тихо переспрашивает Настя.
— Да.
— Немедленно освободи ее! — Настя повышает голос, и я загнанно оглядываюсь на нее.
Ты же моя хорошая. Как такое милое дитя уродилось у Родиона? Это же несправедливо. Если кого он и мог воспитать, то только такого же самовлюбленного монстра, а не глазастую красавицу, преисполненную досадой и негодованием.
— Лишать людей свободы — плохо! Папа! Ты чего?
— Ты бы меня предупредила заранее, что приедешь, — Родион прячет руки в карманы брюк.
— Или это у вас игры такие? — Настя переводит подозрительный взгляд на меня.
— Боюсь, что нет, — я слабо и криво улыбаюсь.
— Алекс! — Настя оборачивается на молчаливого верного слугу Родиона. — Это же шутка, да?
Тот качает головой, и Настя, уставившись на отца, озадаченно чешет ноготками висок. Вздыхаю и поднимаюсь еще на несколько ступеней.
— Подожди! — она подскакивает ко мне, хватает за руку, а затем закрывает меня грудью, когда Родион разворачивается в нашу сторону. — Я не одобряю твоих действий, папуля. Так нельзя.
Голосок дрожит от гнева и досады.
— Значит, вы подружитесь. Яна придерживается того же мнения, что и ты.
— Ты должен…
— Если бы я знал, Настенька, что ты навестишь меня, то Яны бы тут не было.