— Я хотела сделать тебе сюрприз, — тихо оправдывается Настя.
— И я рад этому сюрпризу, — Родион прикладывает руку к груди, — и жаль, что он омрачился некоторыми обстоятельствами. Ты насколько останешься?
— На месяц. У меня же каникулы.
— Ты ведь планировала их провести с друзьями. Или я что-то путаю? Про евро-тур говорила, нет?
— Я тебя почти год не видела. Ты тут, похоже, одичал, раз женщин похищаешь, — Настя нервно приглаживает волосы пятерней. — Вот и оставляй тебя в этом доме одного.
— Я тут лишняя, — встреваю в тихий семейный разговор. — Я, пожалуй, пойду.
— Ничего подобного, — Настя сжимает мою ладонь. — Ничего не лишняя.
Мимо нас по лестнице поднимается Алекс с чемоданом в руках. Родион переводит взгляд с дочери на меня и вновь взирает на Настю:
— Ты, наверное, устала с дороги. Поговорим утром.
И следует за Алексом расслабленной и непринужденной походкой. Для него беседа окончена.
— Ты ее не отпустишь? — охает Настя и провожает его обескураженными взглядом.
— Нет. Девочки, идите спать.
Стоим с Настей в тишине, и она едва слышно спрашивает:
— Что ты ему сделала?
— Мой муж украл у него деньги, — пристыженно отвожу взгляд.
— А ты тут при чем?
— Тут все очень сложно.
— Как обычно, — Настя вздыхает и закатывает глаза. — У папы по-другому не бывает, — улыбается и торопливо бежит вниз. — Я проголодалась. Составь мне компанию, а то я не очень люблю в одиночестве кушать.
Притормаживает и с ожиданием оглядывается. Решительно следую за ней. Я сама сегодня нормально не пообедала и не поужинала. Несколько ложек мороженого не в счет.
Глава 12. Милость Чудовища
— Классные туфли, — Настя пропускает меня вперед в гостиную. — И платье тоже ничего.
— Виолетта постаралась, — бурчу под нос.
— О, ты уже успела и с ней познакомиться?
— И знакомство, мягко скажем, не удалось.
— Удалось, раз она тебя приодела. Папе, конечно, не стоило к ней обращаться.
— Почему?
Задаю вопрос, прежде чем его обдумать. Юркаю на кухню и замираю у стола в нерешительности.
— Они с моей мамой дружили, — Настя печально улыбается, — а папу Виолетта всегда недолюбливала, а он ее.
Открывает холодильник и продолжает:
— Она ее в последний путь и готовила. Красила, одевала…
— Настя, мне жаль, — я не знаю, что ответить на внезапную искренность.
— Прости, мне я не должна была…
Застыла у холодильника и не шевелится. Я не могу стоять в стороне. Обнимаю Настю, хоть и понимаю, что мое проявление сочувствия может быть лишним. Я ведь для нее чужая и незнакомая тетка.
— Три года прошло, а мне до сих пор… — она тихо и обреченно всхлипывает, а потом отстраняется и отворачивается. — Прости… Что-то накатило…