— Судя по всему, твоя речь приносит больше проблем, чем пользы, — хмыкнула я, сжимая паука сильнее и начиная воспроизводить в голове слова связывающие ведьму и фамильяра.
— Ты чего это удумала? — забеспокоился мохнатый, когда я стала бурчать себе под нос заклинание. — А ну, отпусти меня! Я между прочим, опаздываю!
— Прости, но ты мне очень нужен…, — начала я, довольно кивая, так как порядок нужных слов в заклинании был верным.
— И для чего это, позволь узнать? — не унимался он.
— Ты будешь моим фамильяром! — сама не понимала, откуда взялась радость и ощущение того, что я делаю все правильно. Внутри разрасталась уверенность, что этот паук просто создан, чтобы стать частью моей души.
— Я не хочу! — завопил он. — Отпусти или укушу! Я очень ядовитый!
Сжимала в ладошках свое чудо и забыв про корень папоротника, удобнее устроилась возле дерева.
— Кусай! — произнесла я, чувствуя, что он этого не сделает. — Мне все равно нужен фамильяр, без него моя душа постепенно угасает, а никого другого я не хочу!
Восьмилапый не укусил. Больше скажу, от моих слов паучок притих, не произнося ни звука. Я прикрыла глаза и монотонно затянула выученную наизусть фразу. С каждой секундой воздух вокруг сгущался. Дышать становилось все сложнее. Я пыталась не обращать внимания на свое колотящееся сердце, но волнение все же брало свое. Когда последнее слово сорвалось с моих губ, я вскрикнула, так как по телу, с кончиков пальцев ног и до головы пробежала огненная волна. Прекрасно знала, что на моем теле и на теле паучка появится что-то друг от друга. И я очень молилась, чтобы мне не передалась его волосатость.
При соединении душ фамильяра и ведьмы, внешний вид обоих всегда меняется. У кого-то очень видны явные изменения, а у кого-то они незначительны.
Когда все закончилось и сердцебиение вернулось в норму, я медленно разжала ладони. Взглянув на своего фамильяра, который смотрел на меня полными ужаса глазами, отметила, что его ядовитый цвет немного изменился.
«Угу, значит окрас поменял. Интересно, что же изменилось в моей внешности?»
— Это что такое?! — завопил восьмилапый, как только свет луны упал на его мохнатое тельце. — Откуда у меня эти каштановые полоски я тебя спрашиваю?! Мой окрас! Мой редкий окрас! Как теперь мне привлекать самочек?!
— А ты попробуй их словами приманить, — хихикнула я, ощущая эмоции паука, что говорило о полном закреплении связи.
— Какой кошмар! — возмущался он. — Ты забрала мой цвет! А ну, отдавай обратно!
Смотрела на мохнатого не моргая. Медленно потянулась к своим волосам и подтянув хвост к лицу, поняла, что именно имел в виду паук. Мои каштановые волосы разбавили свой цвет ярко-огненными прядями.