Я и сама не думала, что стану тем, кем стала и это точно не было моей мечтой. В глупых девчоночьих анкетах я писала, что хочу быть врачом, актрисой, моделью, но не лесником
– Стась, можно очень не скромный вопрос? – говорит Рита.
– Смотря на сколько!
– Ты спала с Еськиным?
Света давится пивом, которое течёт у неё даже из носа
– Что ты его вспомнила? – спрашиваю ее
– Не знаю. Мне кажется, что он очень сильно тебя любил. После армии не вернулся, с матерью не общался, правда потом она уехала, куда никому не сказала.
– Нет! Не спала, – отвечаю ей.
– А прикинь, я тут вспоминала все. Он же не урод. Есть такой тип мужчин, когда из некрасивых мальчиков вырастают очень брутальные мужики.
– Ты чего расфилосо́фствовалась? – спросила Света.
– Как ты это выговорила? – спросила Рита, мы дружно заржали.
Вечером, придя более или менее в себя я принялась пролистывать документы. Мои глаза полезли на лоб от количества сдаваемой в аренду земли и смены директоров там да последние несколько лет, только два последних были пойманы на взятке. Я набрала Илону.
– Алло!
– Ты почему мне сразу все не сказала, я думала, что там глушь и алкаши в подчинении, а тут такие обороты! – почти кричу ей в трубку.
– Там нужен свой человек, через три месяца вернёшься! Целую! – и отключилась
Стерва!
Я начинаю тщательно изучать бумаги: «FameEsWood» почти везде фигурирует одна фирма.
Во что я вляпаюсь?
Кадровичка, которой я передала свои документы посмотрела на меня словно на жертвенного агнца, присланного для язычников. Я придумала для себя несколько десятков эпитетов, пока ехала сюда: откуп, жертва, белоснежка, смысл у них один. Меня либо убьют, либо посадят, тут нет других вариантов.
При первом же стуке в дверь кабинета я вздрагиваю.
– Открыто! – кричу посетителю
Дверь открывается, за ней слесарь.
– Я вам табличку вешаю, Евстасия Андреевна.
– Спасибо, – выдыхаю я.
На второй день моей работы появляетс он: генеральный директор «FameEsWood», подтянутый, вылизанный в салоне красоты, сверкающий белоснежными винирами, в идеально сидящем костюме, с зачёсанными волосами
«Тебя тут не бьют»? – хочу задать ему вопрос.
Он улыбается всеми тридцатью двумя, а взгляд мерзкий, холодный, пронизывающийся до самых костей.
– У вас назначено? – спрашиваю, не отрываясь от документов.
– У нас всегда назначено, когда нам нужно, – отвечает и садиться в кресло для посетителей.
– Вы у меня не внесены в график. Покиньте кабинет, – спокойно отвечаю ему.
– Я забыл представиться, сейчас исправлюсь. Игнатьев Борис.
Он протягивает мне руку для рукопожатия, я не реагирую, тогда он кладёт папку на стол