В центре яркого помещения, в котором я оказался, находился стол с накрытым чёрной тканью предметом. Рядом стоял стакан с мутноватой, зеленоватой жидкостью и стальная табуретка.
— Абитуриент 1820! — голос одного из «учёных», как я их для себя окрестил донёсся из динамиков. — приступаем к предпоследнему тесту. Не беспокойтесь, он абсолютно безопасен.
После этих слов стало реально стрёмно.
— Выпейте стакан, присядьте на стул и, после нашей команды, не раньше, снимите ткань в центре стола. Там вы увидите большой камень. Приложите к нему руку и подержите некоторое время. Вы меня слышали?
— Так точно! — я, хоть и изрядно опасаясь, доверился судьбе. Не станут же они из-за никому ненужного и неизвестного меня раздувать фарс в стенах Академии?
Жидкость была, мягко говоря, дерьмовой на вкус. Но, чтобы не упасть в грязь лицом перед такой публикой, я постарался даже не скривиться от этой горько-терпкой воды из лужи с привкусом болотной тины.
Следующий шаг — сесть на стул. Тут всё просто. Справился бы даже жирный мудила из моего класса.
Прозвучала команда, все сосредоточились на мне и перестали считать ворон. Ещё через ткань я чувствовал жжение, из-за которого хотелось держаться подальше. Но приказ есть приказ. Под тканью казалось лежит странный, неправильной формы булыжник, начищенный до блеска. Я положил на него свою ладонь, и в следующую секунду перестал дышать.
Мой рот открылся в беззвучном выкрике, а врачи уже готовились возвращать меня с того света. Эта мысль последняя посетила мою голову, и сознание погасло.
И вернулось спустя мгновение, демонстрируя мне всю эту ситуацию со стороны. Лишь краски практически полностью выцвели. Вот я стою с выпирающими по всему телу венами, открытым ртом и закатившимися глазами. От камня исходит волнообразное сияние, разбиваясь о мою ладонь. Пульсация всё время учащается, а звуки всё больше и больше исчезают, как и краски. Спустя несколько секунд из-под моей ладони идёт дым, а спустя ещё секунду она вспыхивает — будто спичка. Постепенно распространяется по всей руке пламя, краски окончательно выцвели, на грани слышимости пролетает резкое «РАНО!», и пламя, словно живое, переходит по моей руке до плеча и груди, устремляясь к сердцу и шее. Одежда рассыпается прахом, но как только огонь дошёл до грудной клетки и сердца — постепенно затухает, превращаясь в поток. Цвета вновь начинают возвращаться ко мне, как и звук.
Моё второе «Я», что сейчас смотрело за этой ситуацией со стороны, наконец-то начинает соображать, будто выходя из спячки.
«КАКОГО ЧЁРТА?» — это была первая мысль, что посетила меня.