Столько всего навалилось за последнее время, столько сложного и больного, но самое страшное – это «без нее».
А потом из секции вернулась Катя, и надо было сказать дочери, что мама приболела и спит, и вести себя как ни в чем не бывало – вместе поужинать, расспросить о тренировке, выслушать поток новостей.
Про оставленное в гардеробе ресторана пальто, неоплаченный счет и забытый на стуле шелковый шарф Свиридов вспомнил уже ночью, и этими вопросами на следующий день занималась секретарь.
А Лара, проведя два дня в постели, на третий вышла на работу.
Ее бок был почти черный от огромного синяка. Как не сломалось ребро – загадка. Лара быстро уставала, движения давались ей трудно – Александр все видел, и на ужин привозил еду из ресторана.
А Лара каждый день ездила в свой магазин. Даже сегодня – в субботу. Потому что ей надо было чем-то заниматься. Он это понимал и не пытался отговорить. Они почти не оставались наедине и разговаривали только о бытовом: о новом расписании тренировок дочери, необходимости покупки зимней обуви и что взять на ужин в ресторане.
Они больше не возвращались к теме ее визита в отель, не обсуждали аварию и старательно сворачивали в разговорах на безопасные темы. При этом мучились оба. Но, как ни странно, не становились чужими. Просто переживали по отдельности.
Каждый вечер перед сном он аккуратно наносил выписанную врачом мазь от ушибов и гематом на ее страшный почерневший бок и осторожно втирал. Она терпела, периодически задерживая дыхание, по которому Александр понимал – очень-очень больно.
Но при этом все равно утром ехала в свой магазин.
«Только будь, – думал он, лежа по ночам рядом и чувствуя ее. – Только будь».
А сегодня утром, роясь дома в своих документах на столе, Александр наткнулся на предсказание, которое Лара привезла ему в подарок из Сочи. Одно слово. «Верь». И он застыл с этой бумажной полоской в руках.
Он очень хочет верить. Очень.
– А мы, когда ждали мультик, сходили с бабушкой на выставку.
Катя расправилась с мороженым и приступила к пирожку, запивая его чаем. Если сегодня день фастфуда – надо этим пользоваться на всю катушку.
– Какую выставку?
Дочь вытерла руки о бумажную салфетку и, открыв розовый рюкзачок, вынула оттуда листовку:
– Вот! Здесь есть целый выставочный зал. Бабушка сказала, что это наскальная живопись.
Перед Александром легла листовка-приглашение на выставку современной живописи «Любовь многолика», украшенная тремя небольшими абстрактными репродукциями.
– Тебе понравилось? – спросил он.
– Ну… так. Не все. Но некоторое было интересно, хотя непонятно, почему это любовь.