Лара подняла голову. Родные морщинки в уголках глаз, внимательный и все еще больной взгляд. Она провела ладонью по его щеке, он поймал ее руку и прижал пальцы к своим губам. Теплым и тоже родным.
– Давай сегодня опоздаем на работу? – предложила Лара.
8
– Камергерским переулок назывался с начала XIX столетия и по 1925 год. Название свое он получил по должности князя Голицына, который владел здесь домом номер два, в самом начале переулка. Были у этого места и другие названия: Георгиевский, Старогазетный, проезд Художественного театра. А в начале 1990-х годов вернулся Камергерский.
Погода стояла прекрасная, солнечная и сухая. И хотя темнеет уже гораздо раньше, чем летом, впереди еще достаточно времени до сумерек, и Юля с упоением рассказывает студентам об этом уголке Москвы. О легендарном Московском Художественном, который открылся в 1902 году пьесой Горького «Мещане», но символом театра стала чеховская «Чайка». И именно Чехов, без сомнения, был любимым драматургом труппы того времени.
Рассказывала Юля и о том, как Сталин, прекрасно зная о запрете булгаковских «Дней Турбиных», вдруг намекнул, что был бы не против вновь увидеть спектакль, поэтому долгие годы Художественный театр был единственным в стране, где шла эта поруганная пьеса.
А потом она повела свою группу дальше и остановилась перед домом, в котором жил Сергей Прокофьев и где сейчас находится его музей. В нем можно увидеть личные вещи композитора, от очков до дирижерской палочки и рояля. А еще скрипку легендарного Давида Ойстраха, виолончель Мстислава Ростроповича и костюм Майи Плисецкой, которая танцевала Хозяйку Медной горы в балете Прокофьева «Каменный цветок». Студенты захотели все это увидеть, и Юля дала им полчаса на посещение музея.
Она знала, что потом доведет свою группу до легендарной «Педагогической книги», что стоит на углу с Большой Дмитровкой. Здание было построено в 1913 году, а раньше на этом месте стоял дом, в котором Лев Толстой снимал шесть комнат, «прекрасно меблированных, с дровами, самоварами, водой и всей посудой». Здесь он читал главы своего романа «Война и мир».
Но еще раньше Юля процитирует своим слушателям Пастернака, одно из самых красивых и атмосферных мест в романе «Доктор Живаго», и все они на минуту перенесутся в далекую дореволюционную московскую зиму. Юля обожала эти строки.
«Светящиеся изнутри и заиндевелые окна домов походили на драгоценные ларцы из дымчатого слоистого топаза. Внутри них теплилась святочная жизнь Москвы, горели елки, толпились гости и играли в прятки и колечко дурачащиеся ряженые…