И тогда Петя прижал ее к себе. Потому что не хотел больше ничего слышать и понимать.
– Мне кажется, ты поторопилась с выводами и решила все за нас двоих. И если бы ты сейчас не была… не ждала… в общем, не оказалась здесь, я бы взял ремень, честно. Ты просто поправляйся и возвращайся домой, ладно?
Алена кивнула.
– Обещаешь?
Она снова кивнула.
– И даже думать не смей ни о каких абортах, поняла?
После третьего кивка она его обняла.
Пете было очень больно оттого, что Алена в нем усомнилась. Так не должно было случиться. Не после стольких лет вместе. И вопрос: «Почему?» не исчезал.
Почему она усомнилась? Почему рассказала о беременности всем, кроме него? Почему решила, что расставание неминуемо?
Петя обнимал Алену и испытывал чувство огромной потери. Ведь если возникли все эти вопросы, значит, он ее уже долгое время терял, не понимая этого.
– Я так рада, что ты вернулся, – сопела рядом его потеря. – Мне очень плохо было без тебя.
– Конечно, плохо. Напридумывала себе ужасов. Ремень я все-таки повешу, на самом видном месте.
– Беременных наказывать нельзя.
– Я для устрашения.
И теперь Петя ездил к ней в больницу каждый день. А сегодня с утра возобновились съемки, и Петя их почти провалил. Никак не мог собраться. Очень непрофессионально. Он завтра исправится. Обязательно. Надо только успеть к Алене до закрытия больницы для посетителей.
2
Катя в школе. Русский язык, математика, чтение…
И квартира принадлежит двоим. Рик не в счет. Кота в спальню не пустили, он обиделся и пошел смотреть включенный на кухне телевизор. Телевизор периодически примирял кота с несправедливостью этого мира.
– Я чувствую, меня скоро вызовут в школу. Ребенок отсутствовал неделю и не сделал ни одного домашнего задания, – в голосе Лары не звучало раскаянья, только констатация факта. – А за вчера мы полностью нагнать программу не успели, естественно.
– Нагонит, еще только сентябрь, – рука Саши гладила ее плечо, и не хотелось шевелиться.
Как хорошо, что сейчас квартира принадлежит только им двоим. Ему и ей. И можно опоздать. Они уже опоздали.
Два дня назад Лара с дочерью вернулись в Москву вечерним рейсом, и Катя, так старавшаяся выглядеть взрослой Катя, забыв про всю свою «взрослость», побежала с криком: «Папа!», оставив свой маленький чемодан Ларе. В итоге Лара катила за собой два чемодана: собственный и дочери.
– Привет, что у вас тут в Москве нового?
– Вы прилетели.
Саша взял из ее рук большой чемодан. Вторая его рука была занята – держала детскую ладошку.
И глаза… как хорошо уметь общаться глазами.
– У вас тут холодно.