– Я сдаюсь, – сказал глава мальчишей. – Делайте со мной что хотите; можете хоть вешать, хоть башку рубить. Хоть по городу в железной клетке возить, чтоб все пальцами тыкали. Меня это все, честно говоря, мало волнует. Да и ты, Плохиш, не бери в голову, что жизнь свою ценой жизни самого вождя выкупил. Главное – с тобой будет все хорошо. Вернешься к отцу и деду…
– Это которому сто лет, и он ружье нацепить не может, до того поглупел? – захохотали буржуины. – Вот уж точно, обрадуется он возвращению внука!
– Не слушай их, – сказал вождь мальчишей. – И помни: я всегда с тобой. Даже когда меня нет.
На плечо Кибальчишу села крохотная птичка. Кажется, ласточка. И что-то пропищала ему в ухо.
“Мистер Холмс прийти не может, слишком занят. Но доктор Уотсон пришлет Лестрада…”
– Ладно, ладно, – одними глазами просемафорил командир. – Лети уж, пока тебя ЭТИ не заметили.
“А мистер Диккенс обещал замолвить словцо перед Феджином. Может быть, Ловкий Плут тоже успеет…”
– Давай, давай отсюда, – еле заметно мотнул головой парень. – Я понял.
– Пошли, Кибальчиш, – рявкнул Ланкастер. – Будем тебя в железа ковать, как положено.
– Ну, пошли.
…В ясном синем небе курился черный дым. Штаб проклятого графа Ланкастера потихоньку догорал; Мальчиш-Кибальчиш сидел на камне близ этого места и, греясь в пламени собственной славы (“ха-ха-ха, дурная шутка! Плоская, без никакой изюминки “), играл на окарине затейливую мелодию.
Высокий мужчина в кепи стоял чуть поодаль. Он улыбался, слушая музыку Мальчиша.
– ” Когда яблони цветут… ” – пропел сирота Иван. – ЗдОрово, командир. Действительно здорово.
– Я плохо знайт русскую культуру, – сказал мужчина. – Мой коллега Уотсон – тоже плохо… Но этот песня мы слышали. Кажется… Как это у вас говорят? “Стьоб оголтелый”?
– ” Стьоб” “стьобу” рознь, мистер, – усмехнулся Кибальчиш. – Песенка, конечно, глупая. Зато о-очень распевная! А это, согласитесь, важней всего.
– Да, – кивнул англичанин. – Я вообще люблю песни этого ансамбля. Как их там, “Герпес Ляпецкой”…
– Не помню, – Кибальчиш пожал плечами. – Я у них не все-то и слышал. А вообще да, наши друзья из Беларуси хорошую музыку творят.
– Белой России, yes! Мне, помнится, поначалу было трудно привыкнуть, что Россия не одна. Что ваших… Как бишь там… Республик – целых пятнадцать.
Юный командир снова улыбнулся – и ничего не сказал.
” Как же хорошо”, – думал он, – “волк меня заешь, как же сверхпрекрасно, что наконец-то мы снова говорим о пустяках. Что война кончилась, и можно без зазрения совести трындеть ни о чем с доктором Лестрадом…”